Содержание

Введение

. Ретроспективный анализ российско-грузинских отношений

.1 Зарождение и становление российско-грузинских отношений с 1991-2008гг.

.2 Южно-осетинский конфликт 2008 года и его влияние на российско-грузинские отношения

.3 Современный этап российско-грузинских отношений с 2008-2012 гг.

. Влияние противостояния между Грузией и Россией на общественное мнение граждан обеих стран

.1 Социально-психологическое исследование на основании мнений граждан Грузии

.2 Восприятие Грузии и грузин в российском обществе

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы исследования. Актуальность темы исследования, прежде всего, определяется тем, что отношения между Грузией и Россией являются одной из главных острых проблем во внешней политике обеих стран. Между странами отсутствуют дипломатические отношения. Налаживание отношений между Грузией и Россией очень важны как для самих стран, так и для безопасности и развития данного региона в целом. Долгое время после событий 2008 года, ситуация на пограничных территориях Грузии и России была нестабильной и носила тревожный, а зачастую, и очень опасный характер.

Бесспорно, как для Грузии, так и для России важно выйти на новый уровень в двусторонних отношениях. Из-за отсутствия консенсуса в наиболее острых вопросах и упрямства правителей двух постсоветских стран, страдает не только народ, который, кстати, больше всего заинтересован в улучшении российско-грузинских отношений, но и экономика Грузии.

На территории Российской Федерации проживает большое количество грузин, которые особо остро ощутили на себе закрытие границ между обеими странами. При отсутствии официальных связей, Грузия и Россия продолжали взаимодействовать на различных уровнях: культурных, торговых, религиозных и других.

Целью настоящей работы является изучение грузино-российских отношений и их социально-психологический аспект, начиная с 90-ых годов, включая конфликт 2008 года, и также дальнейшие развитие двусторонних отношений вплоть до наших дней. Важно отметить, что большую роль играет изучение общественного мнения граждан Грузии по отношению к России после Южно-Осетинского конфликта. Также не менее важно найти точки соприкосновения между двумя странами, в будущем развитии взаимоотношений между Грузией и Россией, улучшения их состояния.

Задачами данного исследования являются: 1) Изучение зарождения и становления российско-грузинских отношений в период с 1991-2008 гг. 2) Анализ Южно-осетинского конфликта 2008 года, а также его влияние на дальнейшую политику между Россией и Грузией. 3) Исследование изменения в российско-грузинских отношениях и проводимой политики в этих странах после конфликта 2008 года. 4) Анализ проведённого социологического исследования и изучение действенности проводимой антироссийской пропаганды на территории Грузии. 5) Изучение восприятия Грузии и грузин в России.

Хронологические рамки данной работы охватывают период от начала 1990-ых гг., а именно после распада Советского Союза и провозглашения Грузии независимым государством до 2012 года.

Географические рамки включают в себя территорию современной Грузии, Российской Федерации, а также двух соседских, непризнанных республик Южной Осетии и Абхазии.

В связи с поставленными задачами и целью, была сформирована следующая структура дипломной работы: введение, 2 главы, заключение, а также список использованных источников и литературы.

Очень разнообразны методы исследования, используемые в данной работе. Для достижения поставленных задач потребовалось комплексное использование как общенаучных методов анализа и синтеза, индукции и дедукции, а также системного подхода, - так и специальных методов исторической, социальной и политической дисциплин. Это обусловлено междисциплинарным характером исследования, в котором политологические проблемы рассматриваются зачастую в их проблемно-историческом развитии.

Среди методов исторических наук, применявшихся в настоящей работе, необходимо отметить: сравнительно-исторический, сопоставительный методы, историко-описательный, интуитивно-логический. Также были применены системный анализ, ивент-анализ, когнитивное картирование, анализ конкретных событий, историко-социологический метод.

Сравнительно-исторический метод помог прийти к ретроальтернативистике - возможность двигаться во времени в двух направлениях: от настоящего состояний российско-грузинских отношений к прошлому, к началу зарождения двусторонних отношений. Для оценки различных периодов российско-грузинских отношений был использован сравнительно-исторический метод. При анализе особенностей политики России и Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии применялся системный анализ. Чтобы выявить интенсивность и продолжительность конфликтных отношений между Грузией и Россией, был использован ивент-анализ. Когнитивное картирование помогло сделать примерные прогнозы относительно будущего поведения Грузии и России по поводу непризнанных республик - Абхазии и Южной Осетии. Для освещения Южно-осетинского конфликта в работе был использован анализ конкретных событий.

Исследование выполнено на основе данных об изучаемом регионе, полученных как непосредственно в результате социологического исследования, которое будет считаться за первоисточник, также были взяты данные из опубликованных источников и правительственного, и независимого характера.

Обзор источников. Источниковая база включает ряд документов и материалов. Их можно условно разделить на несколько групп.

Первая группа включает в себя документы и материалы международных организаций, которые были вовлечены как в попытки мирного урегулирования грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов, так и в дискуссии относительно статуса новых территориальных образований. Статус, международный авторитет и реальное влияние этих организаций на обстановку в регионе значительно различались. Этот тип документов разрабатывался влиятельными организациями общемирового или регионального масштаба (в первую очередь - ООН, ЕС). Такого рода документы носят, как правило, рекомендательный или декларативный характер и не оказывают определяющего влияния на ситуацию в регионе.

В работе были использованы 2 резолюции:

) Резолюция Парламентской Ассамблеи Евросовета «О последствиях войны между Грузией и Россией» № 1633 (2008), № 1647 (2009), № 1648 (2009), № 1664 (2009), № 1683 (2009).

) Резолюция Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций от 28 августа 2009 г. «О статусе вынужденно перемещенных лиц и беженцев». Эти документы очень помогли осветить ситуацию после «пятидневной войны.

Помог разобраться в ситуации Меморандум ООН по обеспечению безопасности и укреплению взаимного доверия между сторонами в грузино-осетинском конфликте.

Вторая группа документов относится к организациям и структурам, непосредственно вовлеченных в дипломатическую или иную деятельность на Кавказе, а также к официальным документам государственных органов власти, как Грузии, так и России. В работе упомянут акт государственного законодательства - Соглашение о прекращение огня от 12 августа 2008 г. (Соглашение Медведева-Саркози). Документы этих структур достаточно полно отражают ситуацию в регионе, позволяя делать выводы относительно ее особенностей в конкретный период времени. Кроме того, на их основе можно изучать позиции основных участников международных отношений региона и механизмы их согласования.

В состав третьей группы также входят заявления и доклады официальных лиц государств, организаций. Они помогают формулировать выводы относительно внешней политики государств. Был использован Доклад Генерального секретаря ООН о положении в Абхазии и Грузии. Этот доклад был представлен во исполнение резолюции 1839 (2008) Совета Безопасности, в которой мандат Миссии был продлен до 15 февраля 2009 года. В работе было упомянуто заявление М. Саакашвили о выходе Грузии из СНГ. Официальное заявление Министра иностранных дел РФ Лаврова С. В.и последующая реакция мировой общественности, показали настроения западных стран относительно признания республик. Довольно противоречивым был отчет Наблюдателей Миссии Европейского Сюза в Грузии от 11.09.2011. Но тем менее, он помог разобраться и проанализировать ситуацию в военное время, а также указал на информационную изоляцию России.

Также были использованы в работе иностранные источники: Statement of the Ministry of Foreign Affairs of Georgia on the recognition of the independence' of Georgia's occupied Abkhazia and Tskhinvali regions. Также Report of Independent International Fact-Finding Mission on the Conflict in Georgia.

Все официальные документы, размещённые на различных сайтах, а также и письменные экземпляры, опубликованные в печатных изданиях, были сверены с оригиналами, что подтверждает их абсолютную подлинность. А значит, что документы и официальные заявления высокопоставленных лиц, на которые я ссылаюсь в данной работе, являются точной копией.

Обзор литературы. Всю литературу, которая была использована в работе, следует разделить на: общую, специальную и конкретную.

Общая литература имеет довольно широкую направленность. Многие работы посвящены изучению Южного Кавказа в целом. В них затрагиваются проблемы безопасности, а также поднимаются вопросы сотрудничества и интеграции в регионе. Но, несмотря на большой круг рассматриваемых проблем, в общих работах систематически описываются российско-грузинские отношения. И что является большим плюсом, помимо политического аспекта, затронуты экономические и экологические проблемы. Также в эту группу вошли работы по социологии, которые помогли разобраться в нюансах социально-психологического исследования. К общим работам российских авторов следует отнести работу С. Дружиловского «К вопросу об альтернативной стратегии Российской Федерации в сфере энергетической политики», проект И. Кедрова «Великая Грузия», также С. Лунева с его книгой «Азия и Южный Кавказ как геополитические регионы и их значение для России». Из работ по социологии, хочется отметить учебник Д. Силвермана «Методология и значение», работу Сикевича «Национальное самосознание русских».

Рассматривая специальные работы, которые конкретно посвящены российско-грузинским отношениям, начиная с 1991 года. В то же время, у данных работ, безусловно, имеются большие плюсы. В них были освещены основные проблемы урегулирования грузино-российских отношений, позиции сторон, также чётко прослежена позиция не только заинтересованных элит, но также дана попытка охарактеризовать мнение народа в целом по поводу наиболее острых вопросов в двусторонних отношениях. В работах затронуты самые острые проблемы, которые требуют срочного урегулирования, а именно проблематика грузино-абхазских и грузино-осетинских отношений, а также вопросы формирования российской политики в регионе. В этих работах приводится довольно много критики со стороны западных СМИ, относительно роли России в положении дел в самой Грузии.

Вышеуказанные проблемы неоднократно затрагивались в трудах отечественных специалистов: А. Цыганок «Война на Кавказе 2008», Е. Пономарева «Абхазия и Южная Осетия: будущее отношений с Грузией» . Также сюда стоит отнести совместную статья В. Захарова и С. Митраховича «Почему Россия проводит в отношении Грузии политику кнута и пряника», статью В. Дзуцевой «Северный Кавказ: от клубка противоречий на периферии - к овладению собственной судьбой».

Для более детальной характеристики отношений Грузии и России в 90-ые годы была использована статья а также работа В. <http://www.mgimo.ru/users/document1944.phtml> Муханова «Политическая актуализация прошлого в контексте российско-грузинских отношений».

Большой вклад в работу внесла статья Л. Нароушвили «Прагматизм для самосохранения - Грузии придется ориентироваться на себя», также труд И. Менагаришвили, Н. Меликадзе, Г. Гвимрадзе «Северный Кавказ как фактор в грузино-российских отношениях».

Помогла разобраться в нюансах экономической политики между Россией и Грузией статься А. Герасимова «Кто реально оказывает влияние на политику и экономику Грузии?». И также особо хочется отметить статью А. Язьковой «Неизвестная Грузия: Россия не входит в число приоритетов грузинской молодёжи», которая помогла проанализировать роль общественного мнения и его влияния на внешнюю политику Грузии.

Перейдя к конкретным работам российских и зарубежных авторов, хотелось бы отметить, что в данной группе будут преобладать работы, посвящённые конфликтам в Абхазии и Южной Осетии. Очень много могографий, статей, посвященных конфликту в Абхазии и в Южной Осетии. Для сравнения, хочется отметить, что работы грузинских исследователей в большинстве своем имеют сходный недостаток, что выражается в поддержке позиций официального Тбилиси, а порой игнорировании фактов и источников, эти позиции опровергающих. Также стоит есть ряд работ, посвященных итогам войны, в них авторы пытаются сделать основные выводы после событий 2008 года, в работах даются оценки будущего состояния отношений между Россией и Грузией. Множество конкретных работ посвящено Южно-осетинскому конфликту: его предпосылкам, развитию, эскалации. В этих же работах довольно подробно описывается реакция общественности на ввод войск в зону конфликта Россией и Грузией.

В данном контексте упомянем Е. Хоштария «Урегулирование отношений с Россией?!», Л. Нароушвили «Грузию вновь хотят превратить в провинциальное болото на задворках России» . Статью Т. Авалиани «Путин готовит вторжение в Грузию» . Здесь же работу Б. Мдзинарашвили «Грузия и Россия: Новые реалии» , Г. Нодиа «Грузия в 2008 году: испытание на прочность» . Это работы А. Искандаряна «Эскизы нового статус-кво на Южном Кавказе» , Н. Циклаури «В отношениях России и Грузии пока нет выхода» .

Хочется выделить статьи А. Пилько «Итоги пятидневной войны» и Крылова А. «Абхазия и Южная Осетия после Пятидневной войны»,в которых были проанализированы и показаны все последствия военных столкновений в августе 2008 года.

Среди зарубежных авторов, занимающихся изучением поднятой проблемы необходимо выделить несколько работ: статью Paula Garb, Walter Kaufmann, Paata Zakareisvili. Aspects of the Georgian- Abkhaz Conflict . Russia’s role: realities and myths.

Также работу Svante E. Cornell, and S. Frederick Starr. The Guns of August 2008: Russia’s War in Georgia. Очень полезной оказалась публикация на немецком языке - Zagorski A. Russische Intervention in Konflikten in Südossetien und Abchasien. Von der Status-quo- zur Revisionspolitik die Sezessionskonflikte In Georgien.

1. Ретроспективный анализ российско-грузинских отношений

.1      Зарождение и становление российско-грузинских отношений с 1991- 2008гг.

Истоки кризиса между Грузией и Россией лежат в распаде СССР. Грузия тогда, как и Прибалтика очень активно желала получить независимость. В этом настойчивом стремлении, как можно скорее выйти за пределы «железного занавеса» энтузиазм порой перехлёстывал через край, и Грузия в желании поскорей освободиться от коммунизма, опережала и Армению с Азербайджаном, и Украину с Белоруссией, и Казахстан с Узбекистаном.

В целом российско-грузинские отношения невозможно рассматривать вне контекста мировой политической ситуации. Если в начале 90 годов, когда противостояние только-только начинало формироваться эти отношения были обусловлены процессами происходящими исключительно на постсоветском пространстве, то сейчас они слишком зависят от целого ряда факторов мировой политики.

Сегодня трудно однозначно ответить на вопрос - что именно послужило причиной антигрузинского курса выбранного в своё время тройкой - Ельцин-Грачёв-Козырев. Насторожила ли Россию та настойчивость с которой в своё время Грузия стремилась покинуть СССР? Или Кремль разозлили тесные контакты правительства Гамсахурдиа с антироссийскими политическими кругами?

Безусловно, каждый из этих моментов сыграл свою роль. И их симбиоз привёл к такому положению вещей, при котором после распада СССР власть в независимой Грузии сменилась уже четыре раза, а отношения с Россией становятся с каждым годом всё хуже. Со Звиадом Гамсахурдиа Кремль не мог поладить по принципиальным соображением, усматривая в его политической линии явные антироссийские тенденции.  Если в этих случаях, Кремль имел основания держаться в стороне, то вот с Эдуардом Шеварднадзе, сменившем Иоселиани у руля власти в Грузии, Москва прогадала. С момента своего возвращения в Грузию, Шеварднадзе принялся убеждать все партии в необходимости пророссийского курса. На тот момент его авторитет в Грузии был высок и прояви Россия известную ловкость, чтобы раздуть этот уголёк своей геополитической выгоды, всё могло пойти по другому пути. Но вместо того, чтобы воспользоваться такой удачей, поддержать Шеварднадзе и тем самым довольно легко удержать Грузию на околороссийской политической орбите, Россия открыла абхазский участок границы с Грузией для экстремистов КГНК, банд Шамиля Басаева, казацких отрядов и других боевиков, которых российские СМИ скромно называли «добровольцами». Российские самолёты и вертолёты с закрашенными бортовыми номерами и эмблемами штурмовали позиции грузинских сил, и, наконец, российские военные советники и инструкторы координировали антигрузинскую коалицию в Абхазии. Таким образом, при Ельцине и Грачёве все надежды на Россию, которые питала пророссийская часть грузинского истеблишмента во главе с Э. Шеварднадзе, не оправдались.

Сегодня в России за российско-грузинский кризис обвиняют Михаила Саакашвили, но никто не хочет вспоминать, что этот же кризис в отношениях наблюдался и при Гамсахурдиа, и при Госсовете, и при Шеварднадзе.

Небольшой, краткосрочный прогресс в российско-грузинских отношениях наметился, после прихода к власти Владимира Путина в 2000 году. Именно в те дни была выведена формула - «Россия поддерживает территориальную целостность Грузии», остатки которой всё ещё худо-бедно удерживают российско-грузинские отношения от окончательного краха. Всё дело тогда испортила контртеррористическая операция в Чечне.

Кремль был убеждён в том, что Тбилиси поддержит его позицию по чеченскому вопросу. Причин для такой уверенности было две. Во-первых, Грузия в свою очередь чрезвычайно нуждалась в поддержке новых российских властей по абхазскому и осетинскому вопросам. Во-вторых, герой республики Абхазия Шамиль Басаев, собственноручно резавший головы грузинским военнопленным, рассматривался и в Грузии, и в России, как бандит и террорист. Тем не менее, к большому разочарованию Кремля, Шеварднадзе не только не поддержал Россию, но ещё и открыл чеченский участок российско-грузинской границы для чеченских беженцев - для женщин, детей, стариков (мужчин способных держать оружие в Грузию не пропускали), которые искали спасения от разгорячившегося российского спецназа, на территории Грузии и против чего Москва возражала категорически.

На протяжении всего постсоветского периода Россия воспринималась в Грузии как страна, которая заинтересована в ослаблении грузинской государственности и превращении Грузии в беспрекословного исполнителя российской политики на Кавказе. С начала 1990-х годов это воспринималось в контексте общего стремления России к достижению стабильности на постсоветском пространстве в результате его воссоединения с помощью СНГ. В первой половине 90-х годов безвозвратно потерянными для Москвы считались лишь прибалтийские страны. Расчёт в отношении остального пространства вырисовывался на создание в конечном счёте чего-то вроде конфедерации юридически суверенных субъектов с разной степенью привязанности к центру (главным тогда считалось достижение соответствующих соглашений с Белоруссией, Украиной и Казахстаном), но с акцентом и на такие страны, как Грузия, представлявшие интерес для НАТО.

Ещё в конце 1980-х «Круглый стол» Звиада Гамсахурдия объявил СССР «модернизированной Российской империей», а отрыв от неё - неотъемлемым условием восстановления грузинской государственности и разрешения споров с абхазами и осетинами. Здесь же необходимо заметить, что этнонационалистические лозунги Гамсахурдия сработали как динамомашина для стимулирования национализма в автономиях и как фактор отчуждения абхазов и осетин, боявшихся последствий восстановления грузинской государственности, и побудили последних активно искать поддержку Москвы в вопросе повышения статуса своих автономий с прямым подчинением Центру. Когда Центр вдруг перестал существовать, Cоюз разделился на 15 отдельных субъектов, и всё на миг зависло в воздухе, страхи усилились. Настрой в автономиях несколько сменился - хотя недоверие и оставалось - после возвращения в Грузию Эдуарда Шеварднадзе в марте 1992 года, но продлилось это лишь несколько месяцев, до августа 1992-го, когда грузинские вооружённые подразделения были введены на территорию Абхазии, формально - с целью обеспечения безопасности железнодорожных путей. На самом деле, эта была больше демонстрация силы с целью воздействия на сепаратистские тенденции в Абхазии. Этот шаг имел катастрофические последствия для Грузии. Вооружённые столкновения, начавшиеся в результате ввода грузинских войск, привели к грузино-абхазской войне и центробежным процессам, которые оказались необратимыми.

Отношение к происходящим в Грузии процессам в России было неоднозначным. С одной стороны, Шеварднадзе, несмотря на существовавшее по отношению к нему раздражение, воспринимался лучше, чем Гамсахурдия. С другой стороны, все грузины были плохими, поскольку они захотели жить отдельно. В Москве и за рубежом российские аналитики всерьёз вели академические дискуссии о том, почему это абхазы и осетины не имеют права отделиться от Грузии, если сама Грузия выделилась в отдельное государство в результате развала Союза. Несмотря на официально заявленную позицию в поддержку целостности Грузии, российская пресса и телевидение во время грузино-абхазской войны говорили не иначе как о «бандформированиях Госсовета Грузии», против которых воевали, защищая свою землю от агрессоров, «абхазские ополченцы». То есть симпатии и антипатии и кто на чьей стороне, было определено однозначно.

Несмотря ни на что, и во время грузино-абхазской войны 1992-1993 годов и даже после её трагического исхода Россия была в глазах руководства Грузии стороной, реально владеющей «ключами» от конфликта, с которой необходимо поддерживать стабильные отношения. Именно поэтому правительство Шеварднадзе мирилось с назначением трёх силовых министров - внутренних дел, безопасности и обороны - из Москвы, пока ситуация резко не изменилась после теракта на президента осенью 1995 года, нити которого вели к тогдашнему министру госбезопасности Игорю Георгадзе. Но даже после этого Москва сохраняла влияние в выборе кандидатуры на этот пост. Несмотря на всю сложность и противоречивость восприятия России в Грузии и всё недоверие к ней, Россия не воспринималась однозначно в качестве врага вплоть до лета 2004 года, что подтверждается хотя бы позитивной реакцией митингующих масс во время миссии Игоря Иванова в Тбилиси 23 ноября 2003 года (отречение Шеварднадзе и день победы «розовой революции») и в Батуми 6 мая 2004-го (бегство Аслана Абашидзе в Москву и завершение аджарского этапа «розовой революции»).

Соблазн достигнутого Звиадом Гамсахурдия и Мерабом Костава на рубеже 90-ых годов эффекта мобилизации масс с целью «освобождения от империи» реализовывался позже в новой форме харизматического правления лидеров «прямой демократии». Все понимали, что оздоровление коррумпированного госаппарата требовало экстраординарных мер и срочного нахождения средств для пополнения давно прохудившейся казны. Радикальный метод решения проблемы был найден в оригинальной форме «экспроприации экспроприаторов», т.е. в постановке ультиматума т.н. олигархам - лицам, разбогатевшим во время правления Шеварднадзе: либо ты отдаёшь крупную часть своего состояния, либо будешь в тюрьме.

После «революции роз», сопровождавшейся периодом эйфории и практически беспредельным кредитом доверия, которым народ наделил новые власти для осуществления реформ и модернизации страны, в истеблишменте Грузии сформировался идеал дерзости, вседозволенности и непобедимости. Ещё бы, ведь нас поддерживает самая большая сила, которая существует в мире - США. Осуществление в кратчайшие сроки серии социально-экономических экспериментов, большей частью непродуманных и рискованных, шло на фоне беспрецедентного легковерия со стороны населения страны. С другой стороны, все понимали, что выполнение главного обещания «розовой революции» - восстановления территориальной целостности страны - вряд ли осуществимо в рамках политической жизни «розовой команды» без активного содействия этому со стороны России. Весной 2004 года делались шаги по сближению в виде официальных визитов, бизнес-форумов и приглашения к инвестициям. Перед этим Путин назначил послом в Грузию Владимира Чхиквишвили, что также воспринималось в общем контексте наведения мостов. Но сближение с Россией могло вызвать отчуждение Вашингтона, у которого в то время были свои планы на развитие ситуации в пост-советском пространстве, и здесь надо было делать выбор. Выбор был сделан, и как оказалось, окончательно, к лету 2004 год.

Россия дважды в период до лета 2004 года продемонстрировала поддержку реформаторов: и согласие Шеварднадзе уйти в отставку в ноябре 2003-го и срочный отъезд в Москву Аслана Абашидзе в мае 2004-го связывались тогда с миссией Игоря Иванова, в целом положительно воспринимавшегося в Грузии, не в последнюю очередь из-за его грузинских семейных связей. Уже потом появились соображения, что Россия постфактум старается приписать своему влиянию развитие событий и зафиксировать свою конструктивную роль. Но сама ситуация, когда завершение любых политических процессов в Грузии требовало российской «резолюции», уже воспринималась среди молодых реформаторов с раздражением: похоже было, что мавру, который сделал своё дело, пора уходить. Форма, в которую вылился резкий поворот в отношениях, шокировал в то время многих

Во время разыгравшегося летом 2004 года обострения грузино-осетинского конфликта впервые проявилась нелогичность, впоследствии проявлявшаяся в грузинской политике: возникало впечатление, что молодые лидеры-демократы бархатной революции и адвокаты либеральных ценностей почему-то предпочитают не предотвращать кризисы и регулировать конфликты, а самоутверждаться путём их эскалации и доведения до кульминации, с последующим восстановлением порядка силовыми методами. Это даже не укладывалось в обычные представления о рациональности способа мышления лидеров, объявляющих своей целью построение современного демократического государства европейского типа.

Только в течение последующих лет стал выясняться стратегический план, стоящий за с виду нерациональными и контрпродуктивными движениями. Главным механизмом консолидации внутриполитической ситуации было создание имиджа вечной угрозы извне и маргинализация политической оппозиции путём постоянных поисков «руки Москвы» как источника любой её материальной поддержки и любой протестной активности в массах. Задача обеспечения полного внутригосударственного контроля просто требовала вечного, иррационального и агрессивного источника внешней угрозы, и Москва прекрасно - похоже, даже с радостью с её стороны - вписывалась в эту роль.

Рациональное зерно в способе мышления грузинских стратегов нередко усматривали в том, что небольшому, получившему юридическую и теперь утверждающему свою фактическую независимость государству, да ещё с недавним связанным с эпохой тоталитарного доминирования прошлым, необходимо разорвать все связи с бывшей метрополией, которые существовали не только в политике и экономике, но и в мышлении и психологии людей, и которые мешают осознать себя отдельным и состоявшимся субъектом. Тем более, если бывшая метрополия рядом и даже назначена медиатором в разрешении внутренних споров малого государства и использует это право явно не в пользу последнего.

Противоречивой особенностью поведения лидеров выглядели публичные насмешливые и оскорбительные оценки тех, с кем предстояло решать важные вопросы за столом переговоров. Обсуждение этого феномена в прессе и в обществе часто сводилось к тому, кто первый начал и кто кого сильнее поддел, и в тени оставался более существенный аспект - как то или иное поведение влияет на шансы прийти к соглашению и способствовать разрешению межгосударственных проблем.

Главным для антигрузинской пропаганды в России было стремление Грузии интегрироваться в НАТО, что воспринималось в Москве в контексте стремления нового руководства Грузии завоевать доверие «западных хозяев» путём создания зон напряжённости и военных баз НАТО у южных границ России. В ослабленной конфликтами и синдромом собственной уязвимости Грузии вопрос интеграции в Европейское сообщество, по которому в обществе существовал и существует консенсус, напрямую связывался с вопросом вхождения в ту же систему коллективной безопасности, в которую входит объединённая Европа, т.е. НАТО, поэтому и возник в грузинском внешнеполитическом дискурсе объединяющий термин «евро-атлантическая интеграция». Тем более, при виде того, что подобным же образом в ЕС были приняты балтийские и восточно-европейские государства. Антинатовская политика России могла оказаться тормозом для евроинтеграции Грузии. Особенно в силу того недоверия, которое сложилось в грузинском обществе по отношению к СНГ как механизму, способному обеспечить безопасность страны и способствовать разрешению конфликтов. Лишь немногочисленные группы в грузинском обществе и Лейбористская партия открыто говорили о предпочтительности политики нейтралитета как средства урегулирования вопроса с Россией. В то же время ажиотаж, поднятый вокруг Бухарестского саммита НАТО в марте 2008 года, на котором якобы Грузии должен был быть присуждён т.н. МАП (план действий для подготовки к членству, считающийся последним этапом перед получением членства), несмотря на негативный результат саммита для Грузии, подстегнул российских руководителей весной 2008 года к проактивным действиям в зонах конфликта, служащим манифестацией того, что российская позиция, в том числе и по вопросу НАТО, приобрела характер ультиматума.

После анализа и изучения поставленной проблемы, я пришла к выводу, что на протяжении двух последних десятилетий, начиная с драматического распада СССР, отношения между Россией и Грузией знали периоды обострений и смягчения напряженности, но почти никогда не представляли собой нормального добрососедства равных, хотя и несопоставимых по размерам, стран. Как показала история, отношения достигли своего катастрофического пика в августе 2008 года и с тех пор так и не вышли из состояния латентной враждебности с риском повторного обострения.

Фактически, начиная с периода возрождения грузинского национализма и на протяжении всего постсоветского периода, Россия воспринималась в Грузии как страна, заинтересованная в ослаблении грузинской государственности и превращении Грузии в безропотного исполнителя российской политики на Кавказе.

Ещё один вывод заключается в том, что Россия смотрит на Грузию как на веками бывшую и отчуждённую, в результате развала Союза территорию, и недоумевает по поводу антироссийских настроений в Грузии, хотя активно содействовала стремлению её автономий к независимости. Видя, что не существует внешних факторов для принуждения России к сотрудничеству в вопросе Абхазии и Южной Осетии, Грузия продолжает рассчитывать на подобные факторы и призывает на помощь Запад. Объявляя Россию внешней угрозой номер один, проводя жёсткую антироссийскую политику в СМИ, руководство Грузии, тем не менее, передаёт под контроль российских монопольных компаний ряд своих стратегических экономических объектов, что говорит о том, что Грузия не может развиваться и нормально существовать без контакта с Россией.

Также, стоит отметить, что на институциональном уровне в российско-грузинских отношениях участвовали, как начиная с 90-ых годов, так и по сей день, широкие общественные массы. Они организационно не оформлены, но всегда играли значительную роль в качестве целевой аудитории для представителей политических и общественных институтов, которые часто действуют не в целях урегулирования конфликта, а в целях получения политических или материальных дивидендов от него. Влияние масс, таким образом, носит опосредованный, но весьма существенный характер, так как, политические деятели и чиновники принимают конкретные решения исходя в частности из того, что публичная интерпретация их поступков может быть использована во внутриполитической борьбе против них. Элиты России и Грузии часто доминировали в целеполагании конкретных действующих лиц, принимающих решения по поводу важных политических вопросов. Так случилось и накануне российско-грузинского конфликта вокруг Абхазии и Южной Осетии. Обе страны давно всячески пытались разрешить проблему республик Абхазия и Южная Осетия. В конце концов, условия для радикального решения этого вопроса, сложились летом 2008 года, они были реализованы в результате цхинвальской операции Саакашвили и последующей карательной операции со стороны российских войск, известных под названием августовской войны 2008 года.

1.2   
Южно-осетинский конфликт 2008 года и его влияние на дальнейшую политику между Россией и Грузией

Каждый военный конфликт и каждая масштабная война имеет огромное значение для развития военной науки. Феномен войны, как одного из инструментов политической борьбы, занимает особое место в науках. Этим объясняется интерес сообщества к причинам, породившим грузино-осетинскую войну 2008 года и к возникшим в ее ходе и после окончания проблемам.

В среде экспертов до сих пор не утихают споры даже о том, как назвать вооруженные столкновения между Грузией и Южной Осетией и Абхазией, входивших до распада СССР в Грузинскую ССР, а в 1991-1993 годах объявивших свою независимость. Одни называют их конфликтом между Россией и Грузией, другие - грузино-осетинским и грузино-абхазским конфликтами. Интенсивность и продолжительность боевых действий, объем задействованных сил и средств позволяют констатировать, что война 2008 года резко изменила не только ситуацию на Кавказе, но и по-иному расставила приоритеты сил в Европе.

Августовские события имели важное отличие, которое не могло остаться незамеченным. Для многих россиян, экспертов, государственных деятелей, а также для части международного сообщества оказался довольно неожиданным характер реакции российского руководства на действия грузинской стороны. Дело в том, что в августе 2008 года впервые за постсоветскую историю Российская Федерация осуществила полномасштабное боевое применение своих Вооруженных Сил для защиты национальных интересов в соответствии с действовавшими доктринальными документами в области безопасности и обороны, вступив в прямое вооруженное противоборство.

Впервые грузинская регулярная армия провела боевые операции на собственной территории, в своих границах, против вооруженных сил, укомплектованных на 70 процентов добровольцами. Впервые российский миротворческий контингент был атакован регулярными войсками Грузии. Впервые Россия без оглядки на Европу и США встала на защиту осетинского народа.

В грузино-осетинской войне было много нового, но и немало того, что уже вошло в истории войн.

Войну 2008 года нельзя отнести к конфликтам малого масштаба. По некоторым данным, в ней с обеих сторон участвовали 20-30 тысяч человек, большое число бронетанковой и авиационной техники, корабли и катера ВМС Грузии, Абхазии и России, значительные силы артиллерии и ракетного оружия, современные противотанковые средства и другая техника. Военные действия, включая авиационные удары и ракетные обстрелы, охватили всю территорию Грузии, а морская группировка Черноморского флота прикрывала высадку морского десанта в Очемчири. В то же время действия сухопутных войск имели ограниченный пространственный размах: на фронте Южной Осетии - около 100 километров протяженности и от 10 до 30 километров в глубину, на территории Абхазии (Кодорское ущелье) - глубиной 25-30 километров.

События в Южной Осетии стали проверкой на прочность концепции национальной безопасности России. Судить о том, каков результат этой проверки, пока сложно. С военной точки зрения, это - успешная операция, поскольку основная задача выбить противника из Южной Осетии и Кодорского ущелья была решена. От грузинских войск освобождена двенадцатикилометровая зона контроля.

До начала событий 7-8 августа ситуация в сфере безопасности в Южной Осетии резко накалилась. Четвертого июля грузинские военнослужащие, входившие в состав смешанных сил по поддержанию мира, были задержаны властями Южной Осетии. В нарушение мирных соглашений Южная Осетия и Грузия укрепили свои силы и вооружения в зоне конфликта.

В последние месяцы Россия тоже укрепляла свои позиции, как в Южной Осетии, так и в Абхазии. В Тбилиси ходили разговоры о возможности войны, о проведении военной операции в южной части Абхазии. 1 августа грузинские полицейские получили ранения при взрыве автомашины в Южной Осетии. Из-за перестрелок в селах, населенных этническими грузинами, также пострадали семь человек. Руководство Южной Осетии приняло решение об эвакуации почти 1000 человек в Северную Осетию.

Международное сообщество выражало обеспокоенность обострением ситуации. К 7 августа боевые действия приняли еще более ожесточенный характер, и президент Саакашвили выступил с призывом провести срочные переговоры. Высокопоставленный американский дипломат, помощник Госсекретаря по странам Европы и Евразии, Дэниел Фрид, обвинил Южную Осетию в разжигании конфликта, потребовал от России оказать давление на Цхинвали. Грузия в свою очередь объявила о прекращении огня в одностороннем порядке, но в 22:15 местного времени сообщила об обстреле всех ее позиций около Цхинвали. Вскоре после этого Фриду позвонила министр иностранных дел Грузии, сказавшая ему, что ее страна подверглась нападению, и что она вынуждена предпринять ответные действия.

С 23.30 7 августа и до середины утра 8 августа, грузинские войска обстреливали Цхинвали из артиллерийских орудий, и в конечном итоге, взяли под свой контроль большую часть города и несколько сел, населенных этническими осетинами. Немногочисленные военно-воздушные силы Грузии подвергли бомбардировке колонны российских танков, выдвигавшиеся через Рокский туннель, стремясь помешать их продвижению, но к утру 8 августа танки атаковали грузинские войска в Цхинвали и его окрестностях.

Боевые действия между грузинами, русскими и осетинами продолжались, грузинская артиллерия обстреливала Цхинвали, где закрепились российские и югоосетинские силы. Грузинские военные утверждают, что Грузия вывела свои последние войска с территории Южной Осетии в 5:00 11 августа.

Оправдывая действия России, премьер-министр Владимир Путин обвинил Грузию в "геноциде" осетинского народа, и Россия заявила о гибели в Цхинвали 1,5-2 тыс. мирных жителей. Также 8 августа в 6.00 местного времени, к боевым действиям присоединилось абхазские силы, которые нанесли удар по единственной части своей территории, все еще остававшейся под контролем Грузии, по скалистому Кодорскому ущелью. При поддержке российской авиации, они обстреливали его в течение трех дней, и вынудили покинуть ущелье около 3 тыс. этнических грузин.

В следующие дни российские подразделения потопили в порту Поти несколько военно-морских судов Грузии, и что, возможно, наиболее важно, взорвали жизненно важный железнодорожный мост, связывающий Тбилиси и запад страны. Это фактически разрезало Грузию пополам и нанесло огромный ущерб ее экономике. Европейские дипломаты выразили опасения, что, в результате разрушения гражданской инфраструктуры, может наступить гуманитарный кризис. Поступило много сообщений о грабеже со стороны российских военнослужащих, а также случаях сходного поведения югоосетинских ополченцев, которые вошли в некоторые регионы вслед за российскими войсками.

Боевые действия зачастую принимали ожесточенный характер. 19 августа официальный представитель грузинского правительства сообщил, что с грузинской стороны погибло 215 человек, в том числе 133 военнослужащих, тринадцать сотрудников министерства внутренних дел и 69 гражданских жителей. Он также сообщил, что насчитывается почти 1500 раненных, как гражданских лиц, так и военных, и что 70 военнослужащих числятся среди пропавших без вести. По утверждению представителей России, их потери составляют 64 убитых, 323 раненных. До сих пор неизвестно точное количество жертв и раненных, так как обе стороны конфликта называли совершенно разные числа относительно пострадавших.

Благодаря посредническим усилиям президента Франции Николя Саркози 12 августа было подписано мирное соглашение из шести принципов. Сначала оно было согласовано с Россией, затем - с Грузией, и, при помощи США было подписано 15-16 августа в Тбилиси и Москве. Оно призывает обе стороны вывести свои войска, чтобы восстановить статус-кво, но некоторые элементы вывода неопределенны, и, на момент публикации этого доклада 22 августа, Россия еще не начала существенного вывода войск.

Д.А. Медведев и Президент Французской Республики Н. Саркози призывали соответствующие стороны подписаться под этими принципами: 1. Не прибегать к использованию силы; 2. Окончательно прекратить все военные действия; 3. Свободный доступ к гуманитарной помощи; 4. Вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации; 5. Вооруженные силы Российской Федерации выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий. До создания международных механизмов российские миротворческие силы принимают дополнительные меры безопасности; 6. Начало международного обсуждения путей обеспечения прочной безопасности Южной Осетии и Абхазии.

В сопроводительном письме Саркози, направленном 16 августа, говорилось, что пятый пункт означает, что такие "меры безопасности" можно будет применить только внутри зоны глубиной в несколько километров от административной границы между Южной Осетией и остальной частью Грузии, причем таким образом, что они не затронут ни одного значительного городского центра, включая Гори.

Однако даже сопроводительное письмо оставило много деталей непроясненными, включая разъединение сторон, вывод сил и контроль за соблюдением соглашения. Все это усиливало позицию России. Соглашением было предусмотрено, что грузинские войска должны вернуться в места своей постоянной дислокации, но в нем даже не упоминается о позициях грузинских миротворцев, занимаемых ими до 7 августа и о наличии у них возможности вернуться в Южную Осетию.

Пятый пункт формально предоставляет России возможность оставаться на территории Грузии до тех пор, пока не будет создан международный механизм соблюдения соглашения, а также сохранять в Южной Осетии военный контингент для осуществления задач вне их первоначального мандата по поддержанию мира. В нем также ничего не говорится об абхазских силах, установивших контроль над всем Кодорским ущельем, о присутствии российских войск в Абхазии и блокаде ВМС России черноморского побережья Грузии.

Президент Медведев подтвердил 16 августа, что российские силы начнут вывод войск с территории собственно Грузии 18 августа, но на момент опубликования этого доклада 22 августа было отмечено только незначительное передвижение войск. Россия также заверила, что она выведет войска полностью только при стабилизации ситуации в регионе и что она намеревается сохранить свое присутствие в "зоне безопасности" - полосе местности шириной 14 км вдоль административной границы бывшей Юго-осетинской автономной области по 7 км по обеим сторонам границы.

События этой войны уже стали историей. Любопытно, что превращение этих событий в «историю», то есть, по сути, во «вчерашний день», пусть и оказывающий определенное влияние на сегодняшний, произошло очень быстро, за считанные месяцы. Уже к концу 2008 года практически никто не вспоминал ни о «плане Медведева-Саркози», ни о количестве жертв с обеих сторон конфликта. Во многом это было обусловлено, видимо, разразившимся мировым экономическим кризисом, на фоне которого поблекла «августовская» война.

В декабре 2008 г. под эгидой ЕС была создана комиссия Хайди Тальявини, она работала около десяти месяцев и выдала 30 сентября 2009 г. многостраничный документ, по сути, возлагающий ответственность за конфликт, как на Грузию, так и на Россию и Южную Осетию. Если виновны все - значит, виноватых нет. Именно так оказался воспринят большинством экспертов и обывателей этот доклад, сыгравший, таким образом, роль эпилога, подводящего черту под событием, которое слишком многим и по разным причинам очень хотелось забыть. При этом авторы доклада руководствовались благими побуждениями: по словам Тальявини, «мирные отношения между странами в будущем невозможны, если не представить нейтрального изложения фактов о войне». Таким образом, целью докладчиков стала политическая целесообразность, а не поиск истины. Впрочем, «миротворческие» усилия комиссии не увенчались успехом. Совершенно очевидно, что только установление истины, определение условий и предпосылок начала войны, анализ её последствий могут стать гарантиями невозобновления военных действий здесь или в другом уголке постсоветского пространства.

Чего же добились Россия и Грузия после вышеописанных событий? Грузия, фактически, полностью проиграв пятидневную войну и не сумев окончательно «зачистить» территорию Южной Осетии от осетин, грузинский лидер даже после столь жестокого поражения постарался повернуть дело так, что многие его цели в рамках конфликтов с Южной Осетией и Абхазией можно считать достигнутыми. Конечно, заслуга в этом не столько Саакашвили, сколько поддерживающих его американских покровителей.

Было прервано монопольное миротворчество России, конфликты в определённом смысле интернационализированы, чего давно и безуспешно добивался Тбилиси. Россия из миротворца превратилась в агрессора, как в глазах западного сообщества, так и, де-факто в одну из сторон конфликта.

Саакашвили всеми силами всегда старался, что называется, столкнуть лбами Россию и Запад. Если в отношении США особых стараний ему не пришлось прикладывать, скорее, наоборот - вашингтонская администрация использовала Саакашвили как главный козырь в антироссийских политических играх, призванный оказывать постоянное давление на Россию, то в отношениях с Европой дело обстояло иначе.

Серьёзные политические деятели Западной Европы втайне расценивали Саакашвили как вашингтонскую марионетку, как человека экзальтированного, способного на необдуманные поступки и не очень чистоплотного в выборе средств как во внутриполитической борьбе, так и, особенно, в отношениях с Россией. После войны в Южной Осетии и признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии многие ранее достаточно лояльно относящиеся к России европейские страны и политики встали на сторону Вашингтона и Тбилиси, обвиняя Россию как агрессора, нарушителя норм международного права. На Западе стал формироваться консолидированный антироссийский фронт.

Саакашвили добился также не только психологического перелома в свою пользу - в Европе, как правило, стараются не вспоминать, что война в Южной Осетии развязана им и что в ходе ее использовались варварские методы истребления мирных жителей, приведшие к многочисленным жертвам, разрушены мирные города и села, что фактически Саакашвили проводил в отношении осетинского населения политику геноцида.

Как ни странно, но, даже, несмотря на значительные потери военной техники и разрушение ряда объектов военной инфраструктуры Грузии, выиграл он и материально. США и страны НАТО безвозмездно, с лихвой и очень быстро возместят ему потери в военной технике, восстановят военную инфраструктуру и, в общем, подготовят к новому вооружённому нападению, которое, если оно всё же случится, будет не только поддержано военной мощью США и НАТО, но и прикрыто их политическим и информационным щитом.

В совместном заявлении президентов России и США по итогам их встречи 1 апреля 2009 г. в Лондоне по Грузии говорится: «Несмотря на то, что у нас нет согласия в отношении причин и последовательности военных действий в августе прошлого года, мы согласились, что мы должны продолжать усилия в направлении мирного и долгосрочного урегулирования нестабильной ситуации, сложившейся в настоящий момент», и что «необходимо выполнение плана из шести пунктов, других соответствующих договоренностей и продолжение эффективного сотрудничества в рамках женевских дискуссий».

Сомнений нет, что Грузия под предводительством Саакашвили в августе 2008 года проиграла войну в Южной Осетии. Но выиграла ли ее Россия - еще вопрос. Тем более что за спиной марионеточного грузинского лидера и сегодня маячит тень его главного покровителя - США. Встаёт вопрос: могла ли Россия повести себя иначе в ходе развязанной грузинскими властями войны в Южной Осетии? На этот вопрос следует дать однозначный ответ - нет! Россия была поставлена в такие условия, что отделаться лишь призывами к миру и требованиями вывода грузинских войск она не могла, не потеряв при этом окончательно лица как страна, долгие годы выполнявшая в зонах конфликтов в Абхазии и Южной Осетии миротворческие функции, как единственная надежда народов Абхазии и Южной Осетии, их защитница от истребления и вытеснения из родных мест.

• Российско-грузинские отношения на современном этапе