Оглавление

Введение

Глава 1. Договор международной купли-продажи товаров

1.1 Понятие и сущность договора международной купли-продажи товаров

1.2 Правовое регулирование договора международной купли-продажи товаров

Глава 2. Особенности ответственности сторон международной купли-продажи товаров

2.1 Определение применимого права к отношениям сторон по договору международной купли-продажи товаров

2.2 Нарушение сторонами взятых на себя договорных обязательств и освобождение от ответственности

2.3 Средства правовой защиты покупателя в режиме Венской конвенции в случае нарушения договора продавцом

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Наиболее распространенным во внешнеэкономическом обороте договором является договор международной купли-продажи товаров. Именно договор международной купли-продажи является катализатором развития международного права, применительно к данному договору разрабатывались все первые конвенции, регулирующие вопрос о применимом праве. На примере данного договора просматриваются все попытки решения вопроса о применимом праве, и, как следствие, наиболее четко видны все проблемы и ошибки в урегулировании вопроса применимого права.

Несмотря на развитие новых форм внешнеэкономических связей, договор купли-продажи был, остается и останется в обозримом будущем наиболее распространенным договором в сфере торгового оборота в целом и международного коммерческого оборота в частности.

Исходя из значительной роли договора купли-продажи в сфере экономических отношений, право уделяет этому виду обязательства большое значение, как в рамках правовой регламентации, так и в доктринальном исследовании данного правового явления.

При этом необходимо указать на сходную регламентацию самого понятия купли-продажи практически во всех правовых системах мира, в рамках которой одна сторона (именуемая продавец) обязуется передать в собственность другой стороне (покупателю) определенный товар, а покупатель принимает на себя обязательства принять указанный товар и заплатить за него продавцу определенную денежную сумму.

Тем самым договор купли-продажи представляет собой договор, который вступает в силу с момента достижения сторонами соглашения о его существенных условиях, и при этом данный момент не связывается с передачей товара покупателю.

Договор купли-продажи обязательно предусматривает наличие встречного удовлетворения продавца за переданный им покупателю товар в виде передачи продавцу от покупателя определенной денежной суммы, т.е. договор купли-продажи без денежной оплаты не представляет собой отношения купли-продажи, ибо это уже иной договор по сравнению с договором купли-продажи.

Следует отметить, что в рамках договора купли-продажи обязательства сторон, безусловно, являются двусторонними, т.к. не только покупатель обязан оплатить продавцу определенную цену за товар, но и продавец несет перед покупателем обязательства по поставке (передаче) соответствующего товара. Для договора купли-продажи важен также срок, в течение которого стороны должны исполнить взятое на себя обязательство: продавец передать товар, а покупатель оплатить его цену. При передаче товара важным является момент перехода права собственности от продавца к покупателю, а в силу этого и момент, с которого покупатель вправе распорядиться переданным ему товаром, а кроме того, как правило, именно с данного момента с продавца на покупателя переходят все риски, связанные с товаром.

Значительная составляющая отношений купли-продажи - это характеристика того товара, который продавец передает покупателю, а именно: наименование товара, его количество, ассортимент (соотношения по видам, моделям, размерам, цветовой гамме и иным признакам, характеризующим и одновременно отличающим один товар от другого), качество товара (его соответствие требованиям, предъявляемым к определенному товару), комплектность товара (соответствующий комплект - определенный набор товаров), тара и упаковка товара (необходимые для обеспечения его сохранности при транспортировке и хранении, а при определенных условиях - и для соответствующего эстетического вида товара).

Цель работы - исследовать ответственность сторон международной купли-продажи товаров.

Глава 1. Договор международной купли-продажи товаров

.1 Понятие и сущность договора международной купли-продажи товаров

Договор международной купли-продажи товаров - соглашение, предусматривающее предоставление определенного товара в собственность, которое заключается между сторонами, базирующимися на территории разных государств.

Для того чтобы данный договор был признан международным достаточно соблюсти всего одно условие - местонахождение сторон в различных государствах. При этом их место регистрации (для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) не имеет значения. Это означает, что не будет признана международной куплей-продажей сделка, заключенная между российским и иностранным лицом, находившимися на территории России.

На территории РФ стороной, подписывающей договор международной купли продажи товаров, может быть только юридическое лицо, которое имеет постоянное место нахождения в России, а также индивидуальный предприниматель, имеющий постоянное либо преимущественное место жительство на территории РФ.

В качестве сторон договора выступают покупатель и продавец. По общему правилу в обязанности покупателя входит: уплатить цену за товар, а также принять товар, согласно всем требованиям, указанным в договоре. Продавец же обязуется поставить товар, вместе с относящимися к нему документами и передать право собственности на товар покупателю.

Таким образом, можно сделать вывод, что дополнительной сложностью при заключении данного договора является то, что он сочетает в себе как элементы типового договора купли-продажи, так и договора поставки. Именно поэтому в определенных ситуациях правильно составить такой документ можно, только воспользовавшись услугами профессионального юриста.

На основании 2 пункта 1209 статьи ГК РФ, договор международной купли-продажи товаров заключается только в письменной форме независимо от того, где он заключается. В ином случае договор признается недействительным даже тогда, когда сама сделка уже исполнена. Кроме того, любые изменения условий договора должны также производиться в письменной форме в виде дополнительных соглашений к договору.

При этом следует знать, что по общему правилу письменной формой является составление документов, подписываемых сторонами, а также обмен такими документами с помощью телефонной, почтовой, телеграфной, электронной и иной связи, которая позволяет достоверно установить то, что данный документ исходит от указанной в договоре стороны.

Нередко процесс заключения договора производится с помощью средств факсимильной связи или посредством переписки. В этом случае все заинтересованные стороны должны проявить максимальную внимательность.

Кроме того, если документ подписывается представителями сторон, не следует забывать, что форма доверенности должна соответствовать праву страны места ее выдачи. Одновременно с этим и срок действия доверенности определяется правом той страны, где она была выдана. Это означает, что в том случае, если доверенность выдали на территории

России, то срок ее действия составляет 3 года (или 1 год, если сроки в самой доверенности не указаны).

Форма и содержание договора международной купли-продажи определяются Венской конвенцией, а также применимым сторонами правом. Это означает, что в договоре стороны согласовывают, какое право будет применяться в случае возникновения каких-либо противоречий, а если это не оговорено - то по умолчанию применяется право продавца.

Однако не забывайте, что определение применимого в договоре права - определяющий фактор разрешения возможных споров. Например, действительность договора будет напрямую зависеть от того, соблюдены ли сторонами нормы применимого права. В том случае, если применяется российское право, то договор купли-продажи должен содержать условия о количестве и наименовании товаров, как это указано в ГК РФ.

Учитывая вышеуказанное, можно сделать вполне очевидный вывод - договор международной купли-продажи товаров относится к документов, которые достаточно сложно грамотно и юридически верно составить без участия профессионального юриста. Даже в том случае, если вам предложили подписать уже готовый документ - обязательно заручитесь поддержкой специалиста в области права, который изучит договор на предмет соответствия действующему законодательству и удостоверится, что ваши интересы в нем всесторонне защищены.

Значительную сложность представляет собой и процесс расторжения таких договоров, поскольку международное законодательство по этому вопросу нередко противоречит национальному. И только грамотный юрист, специализирующийся на международном праве, сможет сделать все необходимое для того, чтобы договор международной купли-продажи был расторгнут на законных основаниях.

1.2 Правовое регулирование договора международной купли-продажи товаров

Вопросу определения применимого права к договору международной купли-продажи товаров посвящены несколько международных актов. Первым международным актом, посвященным вопросу применимого права в международном торговом обороте, была Конвенция о законе, применимом к международной купле-продаже товаров, принятая в Гааге 15 июня 1955 года. Данная конвенция явилась образцом норм об определении применимого права, впоследствии взятой за пример в национальных законодательных актах, а также в международных документах, разработанных в рамках Гаагской конференции по международному частному праву и в рамках Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ).

Согласно Гаагской конвенции 1955 года стороны могут избрать внутреннее право страны. При такой формулировке применимого права остается не ясным, устанавливает ли конвенция применение исключительно национального законодательства той или иной страны, необходимо ли включать в данное понятие международные акты страны, внутреннему праву которой подчинены положения договора, либо в данное понятие входит исключительно национальное законодательство. На наш взгляд, данный термин, употребляемый в Гаагской конвенции 1955 года, значительно ограничивал стороны в выборе права. Термин «внутреннее право страны» можно приравнять в своем значении к термину «национальное право», что автоматически исключает применение международных норм страны, праву которой стороны подчинили договор. Помимо исключения норм международного права, входящих в правовую систему страны, и объема внутригосударственного права, также становится очевидным, что Гаагская конвенция 1955 года исключила возможность подчинения условий договора исключительно международному регулированию, при субсидиарном урегулировании национальными правовыми нормами. В то же время современной тенденцией развития международного регулирования договорных отношений выступает отказ от приоритета национального урегулирования международных договоров и отнесения регулирования данных договоров к компетенции международного права. Об этом свидетельствует принятие множества международных конвенций, как то Венская конвенция о международной купле-продаже товаров 1980 года, которая устанавливает, что, в первую очередь, к договору международной купли-продажи товаров применяются положения международного права, в том числе обычаи и обыкновения, принципы и лишь при исчерпании всех возможностей международного права применяются положения национального законодательства.

Гаагская конвенция 1955 года имеет огромное значение, поскольку в ней впервые была предпринята попытка разрешения на международном уровне вопроса об установлении применимого права и впервые был закреплен принцип автономии воли сторон, но, имея указанные недостатки, она не смогла отвечать потребностям развития экономических отношений, в частности, может, именно этим объясняется то, что к ней присоединились всего 9 государств: Бельгия, Финляндия, Франция, Италия, Норвегия, Швеция, Швейцария и Нигерия. Гаагская конвенция 1955 года стала основоположником развития международного права по вопросу применимого права, хотя сама и не стала общеприменимым актом.

Вслед за Гаагской конвенцией 1955 года принцип автономии воли сторон был закреплен в Конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров 1986 года. В статье 7 данной Конвенции устанавливается, что «договор купли-продажи регулируется правом, избранным сторонами». Данная формулировка позволила избежать ошибок Гаагской конвенции 1955 года, поскольку в ней уже не содержится ограничения выбора сторон внутригосударственным правом, что делает положения Конвенция 1986 года более гибкими и расширяющими автономию сторон при выборе применимого права. В термин «право» в данном случае можно включить как национальные нормы того или иного государства, так и международные акты. В то же время в данной конвенции не установлена возможность применения субправовых норм, которые в настоящее время играют огромную роль в регулировании договорных отношений, в том числе отношений международной купли-продажи.

Гаагская конвенция 1986 года не содержит ограничений автономии воли сторон в выборе права, стороны могут избрать любую правовую систему для урегулирования своих отношений по договору международной купли-продажи. С одной стороны, такое расширение автономии воли сторон позволяет сторонам самостоятельно без учета тех или иных положений международных и национальных актов определять право, которому они хотят подчинить положения своего договора, с другой стороны, это может привести и к возникновению абсурдных на первый взгляд ситуаций, когда стороны избирают правовую систему, которая никоим образом не связана с договором и не отвечает потребностям отношений сторон. На практике такие ситуации встречаются часто. Зачастую маленькие фирмы, выходя на международный рынок, не имея квалифицированных специалистов, согласовывая положения о применимом праве, исходят из того, что иностранного права, на котором настаивает контрагент, они не знают, а на право их страны контрагент не согласен, поэтому они выбирают третью правовую систему, которая не известна ни продавцу, ни покупателю, но зато стороны находятся в равнозначном положении незнания. Избранная ими система права не имеет никакого отношения к договору, что приводит к тому, что положения договора могут противоречить избранному сторонами праву, и, как следствие, урегулировать те или иные спорные вопросы, основываясь на избранном сторонами праве, становится просто невозможно. И хотя данная ситуация на первый взгляд кажется абсурдной, на практике она встречается постоянно, что значительно осложняет международный торговый оборот. На наш взгляд, существование такой неограниченной автономии воли сторон является неоправданным. Необходимо учитывать, что в современном экономическом пространстве все больше фирм выходят на международный рынок, и право должно не только помогать развитию международных отношений, но и предупреждать ошибки субъектов данных отношений, тем самым развивая и оберегая международные экономические отношения. Гаагская конвенция 1986 года до сих пор не вступила в силу. И хотя она была призвана заменить Гаагскую конвенция 1955 года, на наш взгляд, ее положения уже устарели и не отвечают современным потребностям динамично развивающихся международных торговых отношений.

Гаагская конвенция 1955 года закрепляет коллизионную привязку в статье 3, согласно которой, если право не было определено сторонами, «продажа регулируется правом страны, являющейся местом постоянного проживания продавца в момент получения им заказа». Гаагская конвенция содержит несколько исключений из данного правила, в частности, договор регулируется правом страны покупателя, в случае если заказ продавцом был получен в стране покупателя, а в случае продажи товара на бирже или аукционе, договор регулируется правом страны, в которой расположена биржа или аукцион. Гаагская конвенция 1986 года значительно расширяет данный перечень исключений. Договор регулируется правом страны продавца, согласно Гаагской конвенции 1986 года, если в данной стране велись переговоры, в случае если на продавце лежит обязанность, согласно условиям договора, по доставке товара в страну покупателя, если договор заключен на условиях, главным образом определенных покупателем, и в ответ на приглашение, направленное этим покупателем другим лицам, участвующим в торгах (объявление о торгах).

Гаагская конвенция 1955 года, в отличие от Гаагской конвенции 1986 года, не содержала правило, согласно которому может быть избрано право, с которым договор имеет наиболее тесную связь. Так, пункт 3 статьи 8 устанавливает, что «в виде исключения, когда с учетом всех обстоятельств, например, деловых отношений между сторонами, договор имеет явно более тесную связь с другим правом … договор регулируется этим правом». Но в пункте 5 статьи 5 установлен запрет на использование коллизионной привязки наиболее тесной связи, в случае если это касается вопросов, подпадающих под регулирование Венской конвенции о международной купле-продаже товаров 1980 года.

Созданная ранее, но содержащая, на наш взгляд, более прогрессивные положения Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам 1980 года, вступила в силу 1 апреля 1991 года. Римская конвенция 1980 года является одним из самых удачных актов, призванных унифицировать вопрос применимого права, она оказала значительное влияние на развитие международного частного права по вопросу применимого права за пределами Европейского Союза, в том числе на многие положения раздела IV Гражданского кодекса Российской Федерации. Римская конвенция 1980 года является локальным нормативным актом, регламентирующим вопрос применимого права для стран Европейского Союза. Страны, присоединившиеся к Европейскому Союзу, должны были присоединиться и к Римской конвенции 1980 года. Положения конвенции были призваны заменить собой положения внутригосударственного права, но при этом положения национального права стран Европейского Союза до сих пор содержатся в национальных нормативных актах и содержат положения, противоречащие Римской конвенции 1980 года. Нормы Римской конвенции 1980 года, а в настоящее время Регламента ЕС от 17 июня 2008 года о праве, подлежащем применению к договорным обязательствам, применяются независимо от того, принадлежит ли сторона договора к странам участникам Европейского Союза, нет необходимости для применения положений конвенции регистрации одной из сторон в стране участнике. Для применения положений Римской конвенции 1980 года, Рим I необходимо соблюдение единственного условия - спор должен рассматриваться в стране - участнике Римской конвенции 1980 года, Рим I. Так, даже если при рассмотрении спора в стране - участнике Европейского союза между странами, не входящими в Европейский Союз, положения Римской конвенции 1980 года, Рим I будут применяться к отношениям сторон по договору, а именно к определению применимого права. Например, при рассмотрении спора между российской организацией и китайской организацией в суде Европейского Союза, то есть в любой стране Европейского союза, при определении вопроса о применимом праве суд будет руководствоваться положениями Рим I. Согласно статье 2 Римской конвенции 1980 года «в рамках настоящей Конвенции право применяется, даже если оно не является правом одного из Договаривающихся государств». Рим I в статье 2 устанавливает, что «право, указанное в настоящем Регламенте, применяется даже в том случае, если оно не является правом одного из государств-членов».

купля продажа договор правовой

Глава 2. Особенности ответственности сторон международной купли-продажи товаров

.1 Определение применимого права к отношениям сторон по договору международной купли-продажи товаров

Римская конвенция 1980 года закрепляет принцип автономии сторон в статье 3, в которой установлено, что «договор регулируется правом, избранным сторонами». В данной норме не содержится ограничений, включенных, например, в Гражданский кодекс Испании 1889 года, Вводный титул «О юридических нормах, их применении и действии» глава IV «Нормы международного частного права», статья 10 пункт 5: «К договорным обязательствам применяется закон, которому стороны прямо выраженным образом подчинились, если только он имеет какую-либо связь со сделкой, о которой идет речь». Испания вступила в Европейский Союз 1 января 1986 года, на тот момент Римская конвенция 1980 года уже существовала, но еще не применялась, но при создании норм Гражданского кодекса Испания закрепила нормы, отличные от Римской конвенции 1980 года. На примере Испании четко просматривается противоречие между единым нормативным актом Европейского Союза и внутринациональным законодательством. Но, как отмечалось ранее, Римская конвенция имеет преимущественную силу над внутринациональным законодательством стран Европейского Союза. Таким образом, исключив применение национального законодательства, Римская конвенция сделала нормы о применимом праве, содержащиеся во внутригосударственных нормативных актах, мертвыми.

Данными нормами можно руководствоваться, на наш взгляд, только в одном случае, если суд страны, не входящей в Европейский Союз, примет решение о применении коллизионных норм страны Европейского Союза, например, Испании, но при этом ни одна из сторон спора не будет относиться к странам Европейского Союза. Данная ситуация практически не возможна на практике, что делает нормы о выборе применимым правом внутригосударственного права стран Европейского Союза мертвыми нормами. Вслед за Римской конвенцией 1980 года Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит ограничений автономии воли сторон.

Интересно новаторское положение, закрепленное в статье 2 Римской конвенции 1980 года: «Осуществляя выбор, стороны могут договориться о праве, применимом к договору в целом или его части». Гражданский кодекс Российской Федерации в пункте 4 статьи 1210 устанавливает аналогичное положение: «Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей». Данная норма не применяется в российской судебной практике, и зачастую суды обходят данную норму, что значительно обедняет отношения сторон по договору, особенно если речь идет о смешанном договоре. Но говоря о расширении автономии воли сторон, необходимо учитывать, что Римская конвенция допускает установление судом применимым различное право к частям договора, так в статье 4 закреплено, что в случае если право не было избрано сторонами «если же какая-либо часть договора имеет наиболее тесную связь с другой страной, такая часть договора может в виде исключения регулироваться правом этой другой страны».

Гражданский кодекс Российской Федерации, напротив, относит данную норму именно к автономии воли сторон, а не к органу, уполномоченному разрешать спор. Таким образом, судебный орган не уполномочен расширять объем применимого к договору права, он обязан избрать одну правовую систему, призванную регулировать договор в целом. На наш взгляд, подчинение договора нескольким правовым системам является оправданным в современной торговой практике, хоть и усложняет взаимоотношения сторон, требуя от них профессионализма, а также усложняет процедуру рассмотрения спора в суде. Стороны внешнеэкономических отношений стремятся заключить один договор, призванный урегулировать их отношения, поскольку существование даже нескольких договоров, регулирующих взаимоотношения сторон, приводит к усложнению взаимодействия сторон, а также к дополнительным финансовым затратам. В частности, если говорить о российской правовой действительности, при заключении смешанного договора российская организация может избежать открытия нескольких паспортов сделки и, как следствие, лишних финансовых и трудовых затрат. Также, если говорить с правовой точки зрения, существование единого договора, регулирующего сложные взаимоотношения сторон, позволяет изначально при заключении договора установить все взаимосвязи и взаимопересечения различных отношений сторон, например по поставке оборудования, подряду по установке данного оборудования, услуг по сопровождению работы оборудования, а также передачу исключительных прав, технологию, используемую при эксплуатации данного оборудования. На наш взгляд, только закрепление отношений сторон по всем этим вопросам в одном документе позволит наиболее четко и результативно урегулировать их отношения по исполнению договора.

июня 2008 года был принят Регламент Европейского Союза № 593/2008 Европейского Парламента и Совета о праве, подлежащий применению к договорным обязательства (РИМ I). Данный регламент заменил Римскую конвенцию 1980 года, которая утратила силу и применяется только в Дании. Впервые необходимость пересмотра Римской конвенции 1980 года была обозначена на официальном уровне в «Венском плане действий» Совета и Комиссии Сообщества от 3 декабря 1998 года. Необходимость совершенствования Римской конвенции 1980 года проистекала из проекта Европейской академии права в г. Триере по созданию базы данных о практике применения Римской конвенции судами ее участников. Первый проект изменений был подготовлен Европейской группой по международному частному праву в 2002 году. Спустя пять лет после выхода «Венского плана действий», Комиссия сообщества подвела первые итоги, опубликовав, так называемую Зеленую книгу «О превращении Римской конвенции 1980 года в инструмент Сообщества и ее актуализации». Были подняты многие проблемные вопросы применения Римской конвенции 1980 года, в частности критике подвергались положения Римской конвенции о выборе права при отсутствии соглашения сторон о выборе права. В частности, критике подверглось положение пункта 5 статьи 4, позволяющее исключить применение правило характерного исполнения в случае, «если из обстоятельств дела в целом явствует, что договор имеет наиболее тесную связь с иной страной». На практике данное положение, призванное обеспечить регулирование договора правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, даже если это не является правом стороны, осуществляющей характерное исполнение, подвергалось расширенному толкованию. Складывалась ситуации «обхода закона», к договору применялось право, которое позволяло исключить применение права, с которым договор наиболее тесно связан.

В то же время относительно автономии воли сторон в выборе применимого права Рим I практически полностью дублирует положения Римской конвенции 1980 года, именно поэтому выше мы анализировали связь Римской конвенции 1980 года, которая стала образцом для IV Гражданского кодекса Российской Федерации. Все положения сравнения преимуществ и недостатков Римской конвенции 1980 года и Гражданского кодекса Российской Федерации применимы и к сравнению Рим I и Гражданского кодекса Российской Федерации. В то же время Рим I содержит положения относительно автономии воли сторон, которое является новаторским и для Гражданского кодекса Российской Федерации и для Римской конвенции 1980 года. Так, в водной части к Рим I установлено, что «настоящий Регламент не запрещает сторонам включать посредством отсылки в свой договор негосударственное право или международное соглашение». Под негосударственным правом имеются в виду, в частности, акты международных, межправительственных и неправительственных организаций, в том числе акты, не имеющие обязательной силы, - субправовые.

Новый Регламент отказался от трехступенчатой системы определения применимого права, установленной Римской конвенцией 1980 года, статья 5 конвенции предлагала сначала определять право, основываясь на принципе тесной связи (первое правило), который конкретизировался при помощи принципа характерного исполнения по договору (второе правило), третий принцип позволял исключить применение второго, устанавливал, что если из обстоятельств дела следует, что договор наиболее тесно связан с иной правовой системой, то возможно исключить применение второго правила. Как уже отмечалось ранее, Рим I в основу определения применимого права положил принцип характерного исполнения, а также указал, какая сторона по наиболее распространенным договорам осуществляет характерное исполнение. Принцип тесной связи теперь подлежит применению только в том случае, если определяется право для договоров, не вошедших в список, указанный в пункте 1 статьи 4 Рим I.

Согласно Римской конвенции 1980 года принцип характерного исполнения был призван конкретизировать принцип тесной связи. Рим I, напротив, подчеркивает самостоятельность данных принципов. Согласно пункту 2 статьи 4 Рим I принцип характерного исполнения ложится в основу определения применимого права, а принцип тесной связи используется только в том случае, если невозможно определить применимое право на основании принципа характерного исполнения (пункт 4 статьи 5 Рим I).

Таким образом, Рим I ввел новые правила определения применимого права при отсутствии выбора сторон, отличные от Римской конвенции 1980 года, но которые схожи с принципами Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1211). В то же время Гражданский кодекс отдает предпочтение принципу тесной связи, а не принципу характерного исполнения, в чем выражается влияние Римской конвенции 1980 года.

В то же время необходимо отметить, что Рим I является примером региональной унификации, в статье 25 установлено, что «настоящий Регламент не затрагивает действие международных конвенций, сторонами которых является одно или несколько государств - членов в момент принятия настоящего Регламента и которые регулируют конфликты законов в сфере договорных обязательств». Таким образом, согласно данному положению, правила Гаагской конвенции 1955 года имеют преимущественную силу, и суд должен руководствоваться именно положениями Гаагской конвенции 1955 года при рассмотрении спора из договора купли-продажи, одна из сторон которого является Участником Гаагской конвенции 1955 года.

В то же время Рим I в пункте 2 статьи 25 устанавливает исключение, согласно которому положения Регламента имеют преимущественную силу над любыми международными соглашениями, заключенными исключительно между двумя или несколькими из них, в той мере, в какой такие соглашения затрагивают вопросы, регулируемые Регламентом. Тем самым Рим I допускает возможность развития международной унификации в масштабах больших, нежели Европейский союз, но в то же время не допускает существования локальных соглашений в рамках Европейского Союза по вопросу применимого права. На наш взгляд, данные положения являются весьма оправданными, ведь одной из целей принятия Регламента является «содействие взаимной совместимости правил, подлежащих применению в государствах - членах в области конфликта законов и юрисдикции» согласно пункту b статьи 65 Договора об учреждении Европейского сообщества.

В то же время положения Гаагской конвенции 1955 года и Регламента, на наш взгляд, не могут применяться в рамках одного государства, поскольку статья 6 Гаагской конвенции 1955 года устанавливает, что «договаривающиеся государства соглашаются включить положения статей 1-6 настоящей Конвенции во внутреннее право своих стран». Рим I также закрепляет в статье 29, что «настоящий Регламент является обязательным в полном объеме и подлежит прямому применению в государствах-членах в соответствии с Договором об учреждении Европейского сообщества». Таким образом, поскольку положения Гаагской конвенции 1955 года не совпадают с положениями Рим I, то невозможно одновременное участие государств в обоих данных актах, данные акты взаимоисключают друг друга. На наш взгляд, и до того не имеющая большого распространения Гаагская конвенция 1955 года в связи с принятием Римской конвенции 1980 года, а в настоящий момент Рим I, стала мертвым документом. Говоря о Гаагской конвенции 1986 года необходимо отметить, что ее существование параллельно с Рим I возможно. Данная конвенция не содержит положений, обязывающих государства, присоединившиеся к конвенции, привести национальное законодательство в соответствие с конвенцией.

Статья 22 Гаагской конвенции закрепляет, что «настоящая Конвенция не затрагивает действие любой другой конвенции или иного международного соглашения, которое было или будет заключено и которое содержит положения, определяющие право, применимое к договорам купли-продажи, при условии, что такой документ применяется лишь в том случае, когда продавец и покупатель имеют свои коммерческие предприятия в государствах - участниках этого документа». Таким образом, Гаагская конвенция 1986 года устанавливает соотношение ее положений с иными международными актами. Но в то же время необходимо отметить, что Рим I применяется даже в том случае, когда не является правом одного из государств - членов. Как уже отмечалось, для применения данного регламента достаточно, чтобы суд находился в одном из государств - членов. В настоящее время Гаагская конвенция 1986 года не применяется, но, на наш взгляд, если она когда-нибудь вступит в силу, ее применение не будет иметь широкого распространения, поскольку по вопросу применимого права региональная унификация уже давно вытеснила глобальную и для преодоления всех вышеизложенных проблем необходим качественно новый международный акт.

2.2 Нарушение сторонами взятых на себя договорных обязательств и освобождение от ответственности

В ст. 25 Венской конвенции определяется понятие существенного нарушения договора. Тем самым Венская конвенция отличает существенное нарушение договора от просто нарушения и, исходя из этого, дает возможность применения санкций, указанных в ст. 46, 49 и 51, в части прав покупателя и в ст. 64 в части прав продавца лишь в случае существенного нарушения договора.

Под существенным нарушением договора в силу Венской конвенции понимается такое его нарушение, которое влечет за собой такой вред для другой стороны, что последняя в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать на основании договора, за исключением случаев, когда нарушившая договор сторона не предвидела такого результата и разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельствах не предвидело его. Как видно из нормы Венской конвенции, понятие существенного нарушения договора является оценочным и в силу этого подлежит толкованию как сторонами, так и судом. При этом понятие вреда в данном случае может толковаться достаточно широко, включая как реальный ущерб, так и упущенную выгоду при условии, что наличествует непосредственная причинная связь с существенным нарушением договора.

Анализируя практику применения указанных положений Венской конвенции, приведем дело N 136/1998, рассмотренное Международным коммерческим арбитражным судом при ТПП Российской Федерации. Суть дела заключается в следующем.

Иск был предъявлен российской организацией к германской фирме в связи с неполной оплатой товара, поставленного по контракту, заключенному сторонами. Ответчиком было оплачено лишь 50% стоимости поставленного товара. Долг не был погашен и в дополнительный срок, согласованный сторонами. Не выполнил ответчик предусмотренной дополнительным соглашением сторон обязанности возвратить истцу в определенный срок неоплаченную часть товара. Требование истца включало: погашение суммы задолженности; уплату предусмотренного контрактом штрафа за просрочку платежа; возмещение расходов по арбитражному сбору и издержек, связанных с ведением дела.

Суд следующим образом определил применимое право. В связи с тем, что в соответствии с Венской конвенцией данная Конвенция применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, когда эти государства являются договаривающимися государствами, а коммерческие предприятия истца и ответчика находятся в России и ФРГ и эти государства являются участниками Венской конвенции, ее положения подлежат применению при рассмотрении данного спора.

В отношении же существа заявленных требований суд установил, что истец вправе требовать уплаты стоимости товара, т.к. между сторонами нет спора относительно факта получения товара ответчиком и его частичной неоплаты. Обязательства ответчика по возврату поставленного истцом товара, которые ответчик принял на себя в соответствии с контрактом, не были исполнены в установленный в данном дополнении срок, и дополнение прекратило действие с направлением истцом претензии, содержащей требование об уплате стоимости товара (ст. 25 и 26 Венской конвенции). Таким образом, в связи с тем что на основании ст. 53 Венской конвенции в обязанности покупателя входит оплата цены за товар, а эта обязанность не была исполнена ответчиком, требование истца с учетом ст. 46 Венской конвенции о взыскании стоимости неоплаченного ответчиком товара подлежит удовлетворению.

Говоря о возможных средствах защиты нарушенного права, Венская конвенция исходит из того, что если потерпевшая сторона выполнила все взятые на себя обязательства, то она вправе требовать от виновной стороны выполнения обязательств, возмещения убытков, а также имеет возможность требовать расторжения договора.

В соответствии со ст. 47 Венской конвенции покупатель может установить продавцу дополнительный разумный срок для исполнения им своих обязанностей и до окончания данного срока он не вправе применять средства правовой защиты нарушенного права, за исключением тех случаев, когда продавец уведомил его об неисполнении своих обязательств в этот срок. Статья 63 Венской конвенции предусматривает абсолютно аналогичный подход и в отношении прав продавца в связи с нарушением покупателем своих обязанностей.

Говоря о возможности расторжения договора покупателем и продавцом, ст. 49 в отношении прав покупателя и ст. 64 в отношении прав продавца предусматривают возможность расторжения договора в случае неисполнения второй стороной какого-либо обязательства при условии, что данное обязательство представляет собой существенное нарушение договора, а также в случае непоставки товара либо его неоплаты в дополнительный срок.

В качестве примера приведем дело N 269/1998, рассмотренное в Международном коммерческом арбитражном суде при ТПП Российской Федерации. Суть дела заключалась в следующем.

Иск был предъявлен российской организацией к фирме из США в связи с частичной непоставкой товара, в отношении которого истцом в соответствии с условиями контракта международной купли-продажи была уплачена ответчику авансом часть его стоимости. На основании ст. 49, 51 и 81 Венской конвенции 1980 г. истец требовал расторжения контракта в отношении непоставленного товара и возврата части уплаченного ответчику аванса за непоставленный товар.

Состав суда следующим образом определил применимое право: поскольку коммерческие предприятия сторон контракта находятся в государствах - участниках Венской конвенции 1980 г., при разрешении данного спора подлежат применению ее положения (подп. 1 «а» ст. 1 Конвенции).

При рассмотрении спора состав суда установил, что ответчик, получивший авансовый платеж за товар, не только не поставил значительной его части в установленный контрактом срок, но и не совершил его допоставку, несмотря на неоднократные обращения истца, оставленные ответчиком без ответа, суд признал, что со стороны ответчика допущено существенное нарушение контракта (ст. 25 Конвенции), дающее истцу, которому причинен значительный вред, право на основании подп. 1 «а» ст. 49 Конвенции расторгнуть контракт. Соответственно удовлетворению подлежит требование истца о расторжении контракта на будущее в отношении непоставленной части товара.

Кроме того, удовлетворению также подлежит требование истца о возврате ему суммы аванса, на которую ответчиком не поставлен товар.

В ст. 39 Венской конвенции, как указано выше, предусмотрено, что покупатель утрачивает право на защиту от несоответствия товара условиям договора, если он не уведомит продавца о таких несоответствиях в разумный срок после обнаружения или в разумный срок, когда они должны были быть обнаружены покупателем.

При этом Венская конвенция таким же образом подходит к вопросу направления извещения о недостатках товара, связанных с его несвободой от прав и притязаний третьих лиц.

Венская конвенция содержит также и ряд норм, регламентирующих отношения сторон договора купли-продажи, когда становится ясно, что одна из сторон договора до момента исполнения не исполнит существенной части своих обязанностей или же допустит существенное нарушение условий договора.

Так, в ст. 71 Венской конвенции предусмотрено, что сторона может приостановить исполнение своих обязательств, если после заключения договора становится видно, что другая сторона не исполнит значительной части своих обязательств в результате либо серьезного недостатка в ее способности осуществить исполнение, либо в ее кредитоспособности, либо по причине ее поведения в ходе подготовки исполнения, либо при исполнении договора. При этом сторона, приостанавливающая исполнение, должна немедленно известить вторую сторону об этом. Однако, если вторая сторона предоставит достаточные гарантии исполнения своих обязательств, то первая сторона должна продолжить осуществление исполнения.

В качестве примера практики применения указанного положения (ст. 71) Венской конвенции можно привести рассмотренное в Международном коммерческом арбитражном суде при ТПП Российской Федерации дело №148/1999. Суть дела заключалась в следующем.

Финский покупатель предъявил иск к российскому продавцу в связи с невыполнением контракта международной купли-продажи товаров. Истец требовал выплаты ему компенсации за непоставку товара в согласованный срок и распространение лживой информации о ненадежности истца как делового партнера. Размер своего требования истец, не приводя конкретного расчета, обосновывал ссылкой на международную практику. Альтернативно указанному требованию им было заявлено требование об уплате предусмотренного контрактом штрафа за просрочку поставки.

Ответчик иск не признал. Подтвердив существование между сторонами многолетних хозяйственных связей, ответчик ссылался на то, что истец не оплатил ему поставленной продукции по ряду контрактов (в том числе и по тому, из которого возник данный спор), что вынудило ответчика предъявить истцу пять исков, включая и иск из данного контракта. Отгрузка ответчиком была приостановлена до возобновления истцом платежей. Факт распространения каких-либо сведений о ненадежности истца им отрицался.

Состав суда следующим образом определил применимое право: принимая во внимание, что Российская Федерация и Финляндия являются участниками Венской конвенции 1980 г., к отношениям сторон по контракту подлежит применению эта Конвенция. Вместе с тем согласно п. 2 ст. 7 Конвенции вопросы, относящиеся к предмету ее регулирования, которые прямо в ней не разрешены и не могут быть разрешены в соответствии с ее общими принципами, подлежат разрешению в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права.

При рассмотрении спора состав суда установил, что требование истца об оплате компенсации основано на невыполнении ответчиком обязательств по поставке товара по контракту. Суд констатировал, что истцом не даны правовые обоснования этого требования, не представлен его расчет, ссылка истца на существующую международную практику не подтверждена примерами.

Суд не нашел также оснований и для удовлетворения заявленного истцом требования о взыскании предусмотренного контрактом штрафа за задержку поставки товара, поскольку на основании ст. 71 Венской конвенции ответчик имел право приостановить отгрузку товара по спорному контракту, поскольку имелись серьезные сомнения в кредитоспособности истца.

Суд посчитал, что ответчик обоснованно мог полагать, что, когда был составлен протокол, подтверждающий сложное финансовое положение истца, истец не был кредитоспособен, поскольку не оплатил значительные суммы по ранее заключенным контрактам.

О своем намерении приостановить исполнение контрактов, в том числе и спорного, ответчик фактически сообщил истцу в предарбитражном предупреждении, указав в нем на возможность обращения в арбитражный суд с иском о расторжении договорных отношений с истцом. Таким образом, ответчик намеревался предпринять действия, более строгие, чем приостановление поставок товаров по контракту.

Суд посчитал также, что сам по себе факт заключения ответчиком нового контракта с истцом при имеющейся задолженности истца перед ним не может быть однозначно расценен как желание ответчика осуществлять поставки товара в дальнейшем без оплаты их истцом.

Кроме того, Венская конвенция (ст. 72) предусматривает, что если до наступления срока исполнения становится ясно, что одна из сторон совершит существенное нарушение договора, то другая вправе заявить о его расторжении. Сторона может заявить о расторжении договора также и в случае нарушений обязательств по поставке товаров отдельными партиями в отношении любой из партий товара (ст. 73).

В связи с изложенным можно привести дело N 161/1994, рассмотренное в Международном коммерческом арбитражном суде при ТПП Российской Федерации. Суть дела заключалась в следующем.

Российский покупатель предъявил иск к португальскому продавцу в связи с неисполнением обязательств по контракту международной купли-продажи товаров. В счет этого контракта истец перевел ответчику предварительный платеж, возврата которого истец требовал. Кроме того, истец просил признать контракт расторгнутым и взыскать с ответчика штраф за просрочку поставки, предусмотренный контрактом.

В соответствии с контрактом ответчик представил предварительные чертежи, которые были признаны экспертизой непригодными. Признавая недостатки предварительных чертежей, ответчик выражал готовность их доработать. Вместе с тем он предложил договориться об осуществлении нового проекта вместо реализации спорного контракта. Истец заявил о расторжении контракта вследствие того, что оборудование, спроектированное по предложенной ответчиком схеме, имеет низкий технический уровень и не стыкуется с оборудованием предприятия-заказчика. Ответчик считал расторжение контракта необоснованным, и поэтому, по мнению ответчика, авансовый платеж подлежит оставлению у него.

Суд следующим образом определил применимое право. В качестве места подписания контракта стороны указали г. Москву. Согласно действовавшей на момент заключения контракта ст. 566 ГК РСФСР 1964 г. права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются по законам места ее совершения. Таким образом, к договору применимо российское право.

Россия как правопреемница СССР является участницей Венской конвенции 1980 г. В соответствии с подп. 1 «b» ст. 1 Венской конвенции 1980 г. она применима также, «когда, согласно нормам международного частного права, применимо право договаривающегося государства». Это влечет вывод о применимости к данному спору Венской конвенции 1980 г. Субсидиарно применимо также российское материальное законодательство.

Рассматривая спор, суд, анализируя вопрос правомерности расторжения контракта по причине наличия недостатков в предварительных чертежах, указал, что в этой связи необходимо определить, располагал ли ответчик возможностью устранить временные недостатки чертежей и обеспечить изготовление надлежащего оборудования в соответствии с контрактом.

В этой связи суд указал, что согласно ст. 72 Венской конвенции 1980 г.:

«1) Если до установленной для исполнения договора даты становится ясно, что одна из сторон совершает существенное нарушение договора, другая сторона может заявить о его расторжении.

) Если позволяет время, сторона, которая намерена заявить о расторжении договора, должна направить разумное извещение другой стороне, с тем чтобы дать ей возможность предоставить достаточные гарантии исполнения ею своих обязательств».

Суд также отметил, что, поскольку контракт предусматривал поставку нескольких партий товара, следует упомянуть о ст. 73 Венской конвенции 1980 г., в п. 2 и 3 которой предусматривается следующее:

«2) Если неисполнение одной из сторон какого-либо из ее обязательств в отношении любой партии дает другой стороне оправданные основания считать, что существенное нарушение договора будет иметь место в отношении будущих партий, она может заявить о расторжении договора на будущее при условии, что она сделает это в разумный срок.

) Покупатель, который заявляет о расторжении договора в отношении какой-либо партии товара, может одновременно заявить о его расторжении в отношении уже поставленных или подлежащих поставке партий товара, если по причине их взаимосвязи они не могут быть использованы для цели, предполагавшейся сторонами в момент заключения договора».

Кроме того, суд указал и на подп. 1 «а» ст. 49 Венской конвенции 1980 г., который дает покупателю право заявить о расторжении договора, если неисполнение продавцом любого из его обязательств по договору или по Венской конвенции составляет существенное нарушение договора.

В подтверждение своей позиции истец представил техническое заключение непосредственного заказчика, основные положения которого изложены в письме истца, направленном ответчику. В упомянутом техническом заключении сделан вывод о том, что оборудование, спроектированное по предложенной схеме, имеет низкий технический уровень и его внедрение приведет к снижению производительности, а также качества конечной продукции и надежности при эксплуатации.

Кроме того, истец представил также акт экспертизы нейтральной специализированной инспекционной организации из заключения которой следовало, что выполненное в чертежах оборудование имеет ряд серьезных недостатков и в нарушении условий контракта не стыкуется с компьютерной системой машины, для которой оно предназначено, что не дает возможности использовать машину для работы в автоматическом режиме, т.е. использовать в полном объеме все ее функциональные возможности.

Ответчик же, на котором лежало бремя доказывания возможности своевременно исправить выявленные недостатки и обеспечить поставку оборудования в соответствии с условиями контракта, не представил указанные доказательства.

• Базисные условия поставки по договору купли-продажи
• Составление международного контракта купли-продажи
• Процедура подготовки и исполнения внешнеторгового контракта купли-продажи
• Фирмы в рыночной экономике: контракт купли-продажи