Содержание

Введение

Глава 1. Характеристика регионального сотрудничества стран Северной Африки

1.1 Характерные черты развития сотрудничества стран Северной Африки

1.2 Региональные конфликты и их влияние на стабильность в регионе и мире

Глава 2. Взаимодействие стран Северной Африки с основными внешними акторами

2.1 Европейский Союз

2.2 Соединенные Штаты Америки

2.3 Российская Федерация

Заключение

Введение

Темой данной квалификационной работы являются арабские страны Северной Африки в постбиполярной системе международных отношений, т.е. 1991 - 2008 гг. Исторические рамки выбраны не случайно: в 1991 г. распадается Советский Союз, резко прекращается противостояние двух блоков, т.к. один из них распался. Если во время "холодной войны" страны ЕС и США консолидировали свои усилия в данном регионе с целью противостояния СССР, то в 90-е гг. ХХ в. Проявляются первые признаки конкуренции между ними, которая продолжается до сих пор.

В последнее время возросло число ученых, которые занимаются изучением политических и экономических процессов в регионе Магриба и Северной Африки в целом, а также анализом отношений в регионе и такими внешними акторами как США, ЕС и Россия.

Страны Северной Африки обладают немалыми запасами ценных полезных ископаемых, таких как нефть, природный газ, руды. Кроме этого, они достаточно развиты и еще не исчерпали свой экономический и трудовой потенциал. Немаловажное значение также играет территориальная компактность региона, его выгодное географическое положение: выход одновременно в Атлантику и Средиземноморье, близость к странам ЕС, традиционно развитые связи с Ближним Востоком. Это все в значительной степени повышает его экономическое и стратегическое значение.

Однако, можно выделить и ряд проблем, которые не были достаточно изучены учеными, среди которых: поиски оптимальных моделей регионального взаимодействия, за счет чего отдельные страны могли бы активизировать развитие политического и экономического климата; вопросы поиска путей взаимодействия региона с лидирующими странами; застарелые региональные конфликты, постоянное наличие которых препятствует нормальному политическому и экономическому развитию региона в целом.

арабская страна северная африка

Таким образом, актуальность данной работы заключается в необходимости найти пути активизации политического диалога между всеми странными региона и определить оптимальные варианты развития политического и экономического взаимодействия с ЕС, США и Россией, а также недостаточной изученность данного региона в рассматриваемый период в политической науке, т.к. акцент во многих исследованиях делается на экономику.

Актуальность теми исследования определила и задачи работы, которые заключаются в осуществлении комплексного анализа особенностей и характера взаимодействия стран Северной Африки и путей политического и экономического сотрудничества со странами ЕС, США и Российской Федерацией, что является немаловажным для понимания сложившейся ситуации в регионе.

Целью данной квалификационной работы является изучение влияния внутренних и внешних факторов на содержание и характер международных отношений стран Северной Африки как в рамках регионального сотрудничества, так и на уровне отношений с ЕС, США и Россией; анализ основных причин затянувшихся конфликтов и проблемных аспектов отношений стран Северной Африки в ведущими акторами.

Задачи исследования заключаются в том, чтобы:

анализировать источники, а которых рассматривается вопрос сотрудничества стран Северной Африки;

определить влияние внутрирегиональных проблем на характер отношений как между странами Северной Африки, так и между самими этими странами и ЕС, США, Россией;

проанализировать алжиро-марокканские отношения (в частности, в контексте решения проблемы Западной Сахары);

рассмотреть влияние территориальных конфликтов на состояние региональных и международных отношений;

определить характер влияния политических аспектов на экономические отношения в регионе;

провести оценку современного положения в регионе и перспектив развития регионального сотрудничества.

Предметом исследования являются региональная и межрегиональная политика стран Северной Африки и внутренние и внешние факторы, которые влияют на политическое и экономическое сотрудничество этих стран.

Основными источниками данной работы являются статьи, в которых дается анализ различных событий в короткие промежутки времени.

Наиболее глубокий анализ вопросов касательно Египта провел П.Н. Мамед-заде. [32-40] В своих работах автор поставил задачу проследить развитие роли Египта как на региональной арене, так и в международной сфере. Особый интерес представляет его статья "Системообразующие факторы внешней политики АРЕ в начале XXI в." [40], в которой изучен период с начала 2000-х гг. В научной литературе огромное количество исследований уже посвящено изучению таких важнейших явлений как арабо-израильский конфликт и вопросы его урегулирования, геополитические изменения 1990-х гг. Поэтому в работах автора они не выступают основным предметом изучения, а призваны служить лишь фоном для анализа роли Египта в формировании единого подхода арабских государств к указанным проблемам, а также противоречий, препятствовавших этому.

Существенный интерес представляют работы В.В. Куделева [23-28] и Э.В. Павлуцкой. [54-56] В.В. Куделев посвятил ряд своих работ изучению внешней политики Марокко, а также отношений данной страны с Алжиром в рамках вопроса о Западной Сахаре. Следует отметить, что данных автор в целом подходил к изучению Марокко не в экономическом аспекте, а в аспекте конликтогенности и рассматривал влияние действий Марокко на безопасность в данном регионе. Так, в своей работе "О роли военных в политической жизни Марокко и Алжира" [27] он отмечает сильное влияние военных структур на принимаемые решения в данных странах. В работе Э.В. Павлуцкой "Отношения Марокко со странами Европейского сообщества" [54] рассматриваются причины возникновения и развития внутри - и межгосударственных противоречий, а также факторы, определившие политическую ситуацию и проблемы безопасности в регионе и на международной арене.

Среди работ, посвященных изучению арабо-российских отношений, следует отметить статьи Е.И. Мироновой [45-47], а работы В.В. Макуха [48-50] во многом помогли при изучении Ливии.

Во многом при изучении ситуации в регионе Северной Африки помог сайт Института Ближнего Востока <http://iimes.ru/>, на котором размещено значительное количество публикаций по теме исследования, например работы В.В. Куделева "О ситуации вокруг Марокко (октябрь 2004 г.)" [28] и П.Н. Мамед-заде "Некоторые аспекты отношений Египта с Ливией и Суданом" [37].

Что касается иностранной литературы, как англоязычной, так и арабских авторов, то при подготовке данной работы были проанализированы статьи и касательно регионального сотрудничества, и также отношения стран региона с внешними акторами.

Работа состоит из двух глав.

В первой главе рассматриваются региональные отношения между странами Северной Африки, а также ряд конфликтов, возникших в этом регионе. Целью главы является анализ эффективности внутрирегионального сотрудничества, изучение влияния региональных конфликтов на политическую и экономическую стабильность в этих странах и на отношения с основными внешними акторами.

Вторая глава раскрывает суть внешнерегиональных отношений стран Северной Африки и их стремление к европейской интеграции. Не смотря на значительные расхождения между странами Северной Африки, как в политическом, так и в экономическом плане, они активно привлекают к себе внимание таких стран как США, Россия, а также, чуть ли не в первую очередь стран ЕС. В данной главе проведен детальных анализ экономических отношений с каждым из вышеназванных акторов, а также рассмотрены политические и стратегические интересы этих государств в регионе Северной Африки.

Глава 1. Характеристика регионального сотрудничества стран Северной Африки

В данной главе автор рассмотрит основные тенденции развития политического и экономического сотрудничества стран Северной Африки, а также оценит роль региональных конфликтах в отношениях между этими странами.

1.1 Характерные черты развития сотрудничества стран Северной Африки

Рассматривая региональное сотрудничество стран Южного Средиземноморья, следует отметить стремление данных государств к интеграции схожей в какой-то степени с европейской интеграцией.

Так, стремление к обеспечению региональной безопасности государств арабского Магриба а также их экономической стабильности подтолкнула эти государства к созданию Союза Арабского Магриба (САМ) в 1989 г. Каждая из стран-участниц преследовала свои цели.

Особенный интерес Туниса к вступлению в региональное объединение можно объяснить его невысокой обеспеченностью природными и трудовыми ресурсами, слабым развитием промышленности (сравнительно с Алжиром и Марокко), стремлением увеличить экспорт своих товаров.

Правительство Ливии оценивало создание САМ как первый шаг на пути достижения общеарабского единства на основе общности языка, религии, культуры. [24, c.43] Также среди причин, которые подталкивали Ливию к объединению, была трудная внутриполитическая обстановка и экономическая ситуация в стране, связанная с напряженностью в отношениях с США, и Ливия не хотела оказаться в изоляции среди арабских стран.

Алжир больше волновал вопрос нейтрализации влияния исламизма, который ставил под угрозу все внешнеполитические и внешнеэкономические связи страны. Кроме этого, нерешенность проблемы Западной Сахары способствовала нестабильности во всем регионе Северной Африки. [24, c.47]

Королевство Марокко к моменту создания САМ занимало достаточно крепкие позиции в регионе. Успеху марокканской региональной политики во многом способствовала стратегия налаживания двусторонних связей со странами региона. Приоритет был в сторону активизации двусторонних торгово-экономических отношений. [24, c.48]

Еще один участник САМ, Мавритания, в связи с острой нехваткой трудовых ресурсов, а также слабостью развития промышленности и сельского хозяйства была заинтересована в любом региональном объединении, которое могло бы помочь преодолеть внутренние проблемы.

Египет, несмотря на то, что является далеко не последней (в плане развития и политического веса) страной Северной Африки, в данную организацию не вошел. Во-первых, это связано с географической отдаленностью от основных участников САМ, во-вторых, исторически так сложилось, что Египет делал акцент на связи со странами Западной Европы и арабскими странами, расположенными в Азии.

Среди целей, которые ставили перед собой участники САМ, можно назвать сотрудничество в экономической, политической, военно-стратегической и социально-культурной областях, а также эскалация военно-политических конфликтам благодаря принятию мер, удовлетворяющих или не противоречащих интересам всех сторон.

Цели создания данной организации трактовались по-разному: некоторые специалисты считали, что единый Магриб должен превратиться в общерегиональный рынок, другие - что он поспособствует борьбе с религиозными движениями и будет первым шагом к общеарабскому объединению. [80]

В 90-е гг. ХХ в. были созданы технопарки и признан за ними статус региональных. Это было связано с необходимостью развития научно-технического потенциала при помощи импорта технологий.

Межарабская интеграция стран Магриба развивалась, прежде всего, по таким направлениям, как совместные инвестиции в отдельные сферы национальной экономики и создание совместных компаний, развитие межарабской торговли, совместное регулирование трудовой миграции и координация действий в сфере туризма.

Наивысшую активность САМ проявил в 1992-1994 гг., когда председателем Совета стал президент Туниса З. Бен Али, который считал главной задачей развитие регионального сотрудничества и интеграции, особенно в экономической сфере. [11, c.328]

Начиная с 1995 г. созданные институты САМ не функционировали в полном объеме. После того как в апреле 1994 г. Алжир возглавил Совет, Ливия и Марокко утратили интерес к работе высшего органа САМ и не желали принимать на себя никакие обязанности. Постепенно САМ из действующей организации превратился в формально существующее объединение, а главы государств не вырабатывали никаких решений для возобновления ее работы.

В январе 1996 г. президент Туниса З. Бен Али и ливийский лидер М. Каддафи выразили свое стремление сохранить САМ. [1, c.97] Для этого у них были свои мотивы: Тунис, у которого не было особенного военного потенциала, рассматривал САМ как организацию, которая могла бы решить многие региональные противоречия. Ливия стремилась к арабскому единству и благодаря международной поддержке облегчение возложенных на нее санкций.

Попытки провести саммит в 2000 г., после фактического прекращения работы организации к тому моменту уже 5 лет, не принесли никаких результатов, хотя страны Магриба выражали свою заинтересованность в возобновлении деятельности данной организации.

Следует отметить, что за время своего существования САМ не имел особого влияния на экономическую или политическую ситуацию в странах-участниках. Это можно объяснить многими причинами: однородностью экономик (в силу примерно одинакового географического положения, а соответственно и природных ресурсов и климата); примерно одинаковым набором предлагаемых продуктов промышленности и сельского хозяйства; амбициозными стремлениями на лидерство отдельных, если не всех, участников; отсутствием налаженного механизма принятия и воплощения в жизнь совместных решений; недостаточной координацией действий.

Однако нельзя считать, что из-за того, что Египет не принадлежит к участникам САМ, он с ними никак не взаимодействует.

В 1990-е гг. активизировалось сотрудничество стран Северной Африки в области охраны окружающей среды, и Египет принимал активное участие в нем. В частности, был положен стран сотрудничеству по созданию зеленого пояса вдоль средиземноморского побережья, борьбе с засолением почв при помощи современных технологий, созданию региональной системы информации по вопросам охраны окружающей среды. [1, c.28]

Несмотря на множество направлений расширения межарабского сотрудничества, главное место в нем занимает экономическое взаимодействие. Основной задачей считается создание общего арабского рынка с целью увеличения доли торговли между арабскими странами по отношению к торговле со странами Западной Европы и Америки. По планам, североафриканский общий рынок должен быть создан по аналогии с общеевропейским рынком.

В последнее время перед североафриканскими странами стоит вопрос практического воплощения идей экономической интеграции. В связи с этим в действиях некоторых государств можно выделить несколько подходов, которые отличаются один от другого. [14, c.47]

Первый подход заключается в том, что главный акцент в развитии экономического сотрудничества необходимо сделать на развитие связей внутри самого региона Северной Африки. Этот подход свойственен в основном Ливии. Другой вариант, которого придерживается большинство стран региона, заключается в том, что северо-африканские страны должны совместить развитие межарабской интеграции с углублением торгово-экономического сотрудничества со странами Европейского Союза, с которым их связывает как географическая близость, так и история. Этот подход наиболее свойственен Тунису и Марокко, которые стремятся присоединиться в ряды участников ЕС.

Отдельно можно рассмотреть политику Египта в данном регионе. Внешняя политика Египта была и остается многовекторной и весьма активной. Наряду с решением проблемы арабо-израильского урегулирования, власти АРЕ уделяют большое внимание ситуации в непосредственной близости от своих границ. Каир заинтересован в том, чтобы в окружающих его государствах правили умеренные режимы, не вовлеченные в региональные конфликты, что неизбежно повлекло бы за собой осложнение внутриполитической обстановки и в самом Египте, где сильны позиции исламской оппозиции, использующей неудачи властей в собственных целях. [38, c.400] Большое значение для Египта в связи с этим имеют его отношения с арабскими соседями по африканскому континенту - Ливией и Суданом.

Отношения с Ливией на протяжении последних десятилетий ХХ в. были весьма холодными. Двусторонние связи между Египтом и Ливией начали вновь налаживаться после возвращения Египта в ряды ЛАГ в. 1989 г. [40, c.67] Для Ливии, пострадавшей от санкций ООН в 1992 г., соседний Египет стал основным посредником в контактах с мировым сообществом. Несмотря на введенное международным сообществом эмбарго Ливия развивала торговые отношения с АРЕ, предоставляла рабочие места для египтян, не имеющих работы на родине. Каир критиковал санкции ООН и прилагал большие дипломатические усилия в посредничестве по "делу Локерби" между Ливией и западными странами, стараясь ослабить санкции.

После того, как 12 сентября 2003 г. Совет Безопасности ООН снял с Ливии санкции, перед египетско-ливийскими отношениями открылись широкие перспективы, главным образом, в области торговли, ирригационного строительства и транспортного сообщения. Ливия служит своеобразным буфером между Египтом и странами Магриба, и потому включение Ливии в систему торговых взаимоотношений в Северной Африке позволит существенно расширить и египетский рынок.

Базой для совместных действий может стать также борьба с международным терроризмом. Лидеры обеих стран - Х. Мубарак и М. Каддафи - осуждают терроризм во всех его формах. Специальные подразделения ливийской полиции по борьбе с терроризмом активно занимаются выявлением нелегальных военизированных структур, пресечением агитационно-пропагандистской деятельности, предотвращением блокирования с фундаменталистами Египта. [37] В марте 1999 года между Каиром и Триполи было заключено соглашение об экстрадиции.

На рубеже XX - XXI вв. динамично развиваются египетско-суданские отношения, затрагивая различные векторы региональных проблем. Судан был одной из немногих стран арабского мира поддержавших подписание мирного договора между Египтом и Израилем в марте 1979 г. [45, c.149] Заинтересованность сторон развивать тесные отношения в различных областях привела к подписанию ряда двусторонних соглашений.

Однако проиракская позиция Хартума во время войны в Персидском заливе в 1990-1991 гг. привела к международной изоляции Судана, в том числе и к ухудшению отношений с Египтом, занявшим место в противоположном лагере. [59, с.103]

Стабильному сотрудничеству двух стран мешала и внутриполитическая нестабильность в Судане. Череда переворотов в Хартуме не позволяла установить Египту долгосрочные, стратегические отношения со своим соседом и реализовать весь потенциал двусторонних соглашений. Развитию международных контактов Судана также мешает включение его в 1993 г. госдепартаментом США в "список государств, поддерживающих международный терроризм".

В период 1995-2000 гг. между Египтом и Суданом были разорваны дипломатические отношения по причине того, что Каир обвинил Хартум в покушении на Х. Мубарака в 1995 г. в Аддис-Абебе. [65, c.221]

Тем не менее, Египет продолжает рассматривать Судан в качестве перспективного партнера в торгово-экономической области. В июле 2003 г. представительная правительственная делегация Египта во главе с премьер-министром Атефом Обейдом посетила столицу Судана, где стороны подписали большой пакет из 19 документов. Среди них - соглашение о повышении уровня торговых отношений, улучшении транспортного сообщения, договор о создании совместного египетско-суданского банка, соглашения о сотрудничестве в области нефтедобычи, в сфере энергетики, образования, культуры и многих других. Ранее весной 2003 г. президент Египта Хосни Мубарак совершил первый за 14 лет визит в Судан, в ходе которого заявил, что "Судан жизненно важен для Египта и его страна сделает все возможное для того, чтобы суданский народ обрел стабильность и безопасность". [43, c.58]

Также, египетско-суданские отношения тесно связаны с региональной проблемой раздела водных ресурсов реки Нил. Проблема обеспечения страны водами Нила является одной из ключевых проблем внешней политики Египта, на которую власти смотрят исключительно через призму национальной безопасности. Более подробно этот вопрос будет изучен далее, когда речь будет идти о региональных конфликтах.

Несмотря на имеющиеся разногласия между Египтом и Суданом, Каир стремится активизировать свое экономическое и политическое участие в жизни Судана. Будущее двусторонних отношений зависит от того, насколько внутриполитические процессы в Судане (гражданская война, бедность, пережитки феодализма) будут влиять на колебание внешнеполитического курса суданского руководства. [8, c.52]

Итак, из вышесказанного можно сделать вывод, что каждое государство региона Южного Средиземноморья стремиться к региональному лидерству или, в случае с Тунисом и Мавританией, к равенству всех стран, входящих в регион. Все государства видят главную роль для достижения поставленной задачи в экономическом сотрудничестве и интеграции.

Отдельно следует выделить Ливию, которая, несмотря на принадлежность к арабскому Магрибу, немного отстает по темпам развития от других. Это связано, в основном, с проблемами во внутриполитической сфере, а также с последствиями экономических санкций, которым она подверглась.

1.2 Региональные конфликты и их влияние на стабильность в регионе и мире

Окончание "холодной войны" объективно привело к возрастанию относительной самостоятельности региональных акторов международных отношений. В свою очередь, это обусловило усиление неконтролируемого развития как собственно региональных единиц в целом, так и отдельных их частей.

Наиболее негативным результатом вышеупомянутых процессов является возрастающий конфликтный потенциал регионов, особенно в том, что касается зоны так называемого третьего мира. Не является исключением в этом отношении и регион Северной Африки.

Географическое положение данного региона между Европой и Ближним Востоком, Европой и Африкой во многом предопределило сложность и противоречивость процессов, повлиявших, и зачастую негативным образом, на региональную безопасность.

Центральное место по степени влияния на региональную безопасность можно отвести застарелому кризису в отношениях между АНДР и Марокко, обусловленному стремлением Алжира и Рабата играть роль регионального лидера, а также западно-сахарским конфликтом. Этот кризис вынуждает две страны все больше втягиваться в новую гонку вооружений с одновременным расширением сферы конкуренции на космос и атомную энергетику.

Западно-сахарский конфликт имел реальные шансы благополучно разрешиться в ходе референдума по вопросу о будущем политическом статусе Западной Сахары, который, по согласованию с основными конфликтующими сторонами - Марокко и фронтом ПОЛИСАРИО, должен был состояться 7 декабря 1998 г. Избирателям предстояло ответить на вопрос - согласны ли они, чтобы Западная Сахара вошла в состав Марокко или отдают предпочтение независимости. [27, c.93]

Важно отметить, что основные конфликтующие стороны не ставят под вопрос саму основу решения западно-сахарской проблемы - идею референдума, так как негативное отношение к ней ставит под сомнение обоснованность притязаний Марокко или ПОЛИСАРИО в отношении Западной Сахары. Она полностью согласуется с решением такого авторитетного органа, как Международный суд в Гааге, который в октябре 1975 г. указал на приоритетное право жителей территории на самоопределение. Идея референдума также лежит в основе резолюции № 690 Совета Безопасности ООН от 19 апреля 1991 г., а затем № 809 от 2 марта 1993 г. [64]

Иными словами, формула решения многолетнего спора по вопросу о статусе Западной Сахары, предложенная в свое время всем его участникам и принятая ими, носит универсальный характер и, можно утверждать, прошла многолетнюю проверку временем. Все это существенно повышает шансы на мирное решение конфликта.

Важно отметить, что данная формула полностью согласуется как с международным правом, так и с практикой решения подобного рода проблем, включая проблему деколонизации территорий. Как хорошо известно, в прошлом вопрос о самоопределении той или иной территории решался именно путем референдума, позволяющим прямо реализовать бесспорное право народа, населяющего ту или иную территорию, на самоопределение. [67, c.270]

Круг основных проблем, стоящих на пути участников переговоров по решению проблемы Западной Сахары, можно условно разделить на две группы. К первой относятся проблемы, непосредственно влияющие на реализацию согласованной формулы о подготовке и проведении референдума. Прежде всего, и главным образом, это - расхождения между Марокко и ПОЛИСАРИО по вопросу об идентификации западных сахарцев, которое начало проявляться уже после того, как стороны согласовали основные элементы политического решения проблемы. Вторая группа, тесно связанная с первой, представляет собой исторически аспект проблемы, связанный с различным толкованием тех или иных событий доколониальной, колониальной и постколониальной истории Западной Сахары. [30]

Различия в оценках отдельных исторических фактов в этом регионе существенны и они сохраняются. В практическом плане это означает, что стороны по-разному трактуют ключевой вопрос, от ответа на который зависит проведение референдума - о праве отдельных заявителей, число которых, по разным оценкам, колеблется от нескольких десятков до сотен тысяч, называться западносахарцами и быть включенными на этом основании в число участников референдума. Часть их принадлежит к тем или иным племенам, ранее населявшим территорию Западной Сахары и вынужденных в прошлом покинуть свои родные места по различным причинам. Другая часть заявителей - переселенцы из Марокко, осевшие на территории Западной Сахары уже в постколониальный период, когда она была присоединена к королевству Марокко. На данный момент, согласно достигнутым договоренностям по подготовке и проведению референдума, [63, c.147] стороны признали право голоса лишь коренных западносахарцев и их потомков по прямой линии.

Дело в том, что за нерешенность западно-сахарской проблемы обеим сторонам, а именно Марокко и Алжиру, поддерживающему фронт ПОЛИСАРИО, приходилось и приходится платить непомерную цену и в экономическом, и в политическом плане. По имеющимся оценкам, каждый день боевых действий стоил королевству примерно 5 млн. долл. [55, c.43] Алжиру поддержка фронта ПОЛИСАРИО стоила меньше, но, тем не менее, и она ложилась тяжелым бременем на его бюджет. Учитывая, что и Алжиру, и Марокко в 90-е годы приходится решать сложные проблемы экономического развития, обе страны не в состоянии продолжительное время финансировать военное противостояние в этом регионе. Более того, противоречия между ними ухудшают инвестиционный климат и сдерживают приток иностранных инвестиций, в которых они испытывают острую нужду.

Противостояние блокирует также процесс интеграции в Арабском Магрибе, в углублении которого в сильной мере заинтересован Алжир, впрочем как и все другие североафриканские страны, включая Марокко.

Необходимо отметить также, что из-за глубокого системного кризиса, который поразил все алжирское общество, находящееся, по сути, уже несколько лет на грани гражданской войны, страна испытывает потребность в том, чтобы избежать весьма реальной и возможно катастрофичной по свои последствиям войны на два фронта - на внутреннем (с экстремистами, выступающими под знаменем ислама), и внешнем (с Марокко из-за спора по Западной Сахаре).

Вместе с тем, Алжир и его союзник - ПОЛИСАРИО вряд ли могут быть в полной мере удовлетворены состоянием "ни войны, ни мира", последовавшим после подписания сторонами соглашения о прекращении огня. Дело в том, что Марокко не только сохранило свое присутствие в Западной Сахаре, но и продолжает экономическое освоение территории, прежде всего богатых залежей фосфатов, других природных ресурсов. Более того, марокканские власти постепенно формируют и укрепляют местные административные институты и политические структуры из числа своих сторонников. [58, c.310] Хотя значение и роль их пока, по понятным причинам, не столь велики, чтобы, безусловно, гарантировать вхождение Западной Сахары в состав королевства, тем не менее, они становятся растущим фактором внутриполитической жизни этой территории. Иными словами, при всех экономических и политических издержках, которые несет королевство в нынешней ситуации, время скорее работает на него, чем на его соперников.

При этом другие, не менее весомые обстоятельства также влияют на положительное отношение Марокко к процедуре референдума. [30] Во-первых, позиция США, стремящихся урегулировать на легитимной основе этот конфликт по ряду причин, в особенности после того, как его идеологические мотивы отпали с окончанием эры "холодной войны". Среди них: укрепить внешнеполитические позиции Марокко, одного из основных партнеров США в регионе и на Африканском континенте; ликвидировать конфликт между Марокко и Алжиром, т.к. последний становится все более важным экономическим партнером США в североафриканском регионе и рассматривается ими как важный элемент региональной и, более широкой, международной безопасности); сузить возможности для нелегальной торговли оружием и наркотиками и т.д.

Во-вторых, возросшее стремление Европейского Союза положить конец конфликту в регионе, который находится в непосредственной от него близости. Кроме того, продолжающийся конфликт заметно ослабляет его новую интеграционную политику в районе Средиземноморья.

В-третьих, при всех обстоятельствах только легитимное решение по Западной Сахаре, а референдум под эгидой ООН таковым и является, обеспечивает оптимальный вариант политической и хозяйственной интеграции территории с Марокко. При этом отпадает и возможность соперников переиграть решение, поскольку имеется согласие ПОЛИСАРИО на именно эту форму и процедуру окончательного решения проблемы.

Особо следует рассмотреть позицию ООН, на которую с 1991 г. возложены обязанности наблюдения за прекращением огня и осуществления контроля за подготовкой проведения референдума. ООН несет значительные расходы по урегулированию ситуации вокруг Западной Сахары и, очевидно, по мере продвижения к завершению процесса идентификации ее позиция будет ужесточаться в сторону неприятия любых неоправданных отсрочек, связанных с поиском односторонних выгод и преимуществ, а также она выступает за скорейшее окончание определения контингента участников референдума и его проведения. [67, c.270]

Таким образом, в основном позиции Марокко, США, Евросоюза и ООН по разрешению западно-сахарского конфликта до последнего времени были близки или совпадали: завершить идентификацию на принципах, согласованных в 90-е годы между самими участниками конфликта, и провести в ближайший период референдум. Это также повышало шансы на политическое решение проблемы.

Лидеры ПОЛИСАРИО в последние годы стояли перед нелегким выбором: либо до завершения процесса идентификации объявить о несогласии с ходом идентификации и, возможно, о приостановке участия в миротворческом процессе, либо смириться с создавшейся ситуацией и попытаться обговорить некоторые уступки под свое согласие довести миротворческий процесс до его логического завершения.

Однако отход от идеи референдума грозит многими негативными последствиями, такими как конфликт с ООН и многими сторонами, заинтересованными в скорейшем решении проблемы Западной Сахары, что неизбежно ослабит, если не подорвет окончательно международные позиции фронта ПОЛИСАРИО. [30]

В создавшейся ситуации взаимоприемлемым решением, которое могло бы в наибольшей степени сблизить позиции сторон и создать условия для оптимального компромиссного решения, мог бы стать возврат участников конфликта к такому варианту, при котором ПОЛИСАРИО продолжало бы участвовать в миротворческом процессе на ранее согласованных принципах, а Марокко гарантировало бы Западной Сахаре широкую автономию и реальное участие ПОЛИСАРИО в политической жизни автономии.

Это не только предполагало бы соблюдение минимальных интересов ПОЛИСАРИО, которому при любом варианте политического урегулирования обеспечено место в политической жизни Западной Сахары, но и давало бы ряд неоспоримых преимуществ для Марокко. [2, c.130] Во-первых, Рабат, как отмечалось ранее, наиболее заинтересован в полновесном легитимном варианте присоединения Западной Сахары, который возможен лишь при участии в политическом урегулировании фронта ПОЛИСАРИО.

Во-вторых, если Западная Сахара войдет в состав Марокко в результате реализации той или иной формулы политического урегулирования, Рабату, да и не только ему, по ряду причин выгодна интеграция ПОЛИСАРИО в политическую жизнь территории, нежели его нахождение за ее пределами в качестве оппозиционной военно-политической силы, которая при том или ином изменении ситуации может вернуться к противостоянию с Марокко, включая вооруженную борьбу.

Однако, у данного варианта были и свои слабые стороны. Главная из них состояла в том, что его реализация может быть сорвана силами, не заинтересованными в полномасштабном урегулировании конфликта. Учитывая, что каждая из сторон частично опирается на радикально-националистические силы, решение проблемы даже на основе компромисса (не говоря уже о победе на референдуме, в особенности с ощутимым перевесом голосов) может спровоцировать новую волну противостояния, которая может если не разрушить, то подорвать результаты многолетних миротворческих усилий. [55, c.45]

Тем не менее, мы видим, что решение конфликта так и не достигнуто.

Таким образом, итогом 2007 года стало заявление Фронта ПОЛИСАРИО о возможности возобновления боевых действий против Марокко. Понятно, что такое заявление руководства сепаратистов не могло прозвучать без санкции Алжира. В этой связи Марокко не может не учитывать многомиллиардных программ закупок вооружений, реализуемых Алжиром.

Нельзя закрывать глаза на то, что каждая из сторон сделала очень высокие ставки в конфликте вокруг Западной Сахары и вопрос о том, как отзовутся итоги референдума на их положении остается открытым. [28]

Немаловажной является проблема проявившегося у стран Северной Африки интереса к развитию собственных атомных программ. Еще в конце 2006 г. четыре из них (Алжир, Египет, Марокко и Тунис) заявили о намерении развивать атомную энергетику, оправдывая свои намерения стремлением диверсифицировать источники энергии. В 2007 г. к ним присоединилась Ливия. В настоящее время реакторами различной мощности и предназначения располагают Алжир, Египет, Ливия и Марокко. Строительство дополнительных аналогичных объектов планируется в Алжире, Марокко и Тунисе. [28]

Даже если не обращать внимания на то обстоятельство, что демонстрация ядерных амбиций может быть истолкована как стремление иметь определенный потенциал, позволяющий достаточно быстро перейти к военным атомным программам, само по себе увеличение числа атомных реакторов в регионе потенциально увеличивает риск того, что они могут попасть в руки террористов. Самый мрачный сценарий связан с возможностью прихода к власти в одной из таких стран исламистов.

Другой важной проблемой для региона стала резкая активизация в нем деятельности Аль-Каиды. Точкой отсчета в этом процессе стало 26 января 2007г., когда действовавшая в Алжире Салафистская группа проповеди и джихада (СГПД) объявила, что "по указанию" Усамы бен Ладена сменила название и отныне будет называться "Аль-Каида в странах исламского Магриба" (АКМ). [60, c. 205]

Практическая деятельность АКМ тут же дала понять, что через АКМ всерьез взялась за внедрение своих ячеек в Северной Африке. Делая это, Аль-Каида преследовала, по меньшей мере, три цели: облегчить доступ своих боевиков в Европу, шире привлекать исламистские группировки из стран Магриба для совершения терактов на другом берегу Гибралтарского пролива и наладить активную вербовочную работу для привлечения добровольцев из стран региона для ведения джихада в Ираке.

АКМ тут же объявила войну всем режимам региона, и хотя пока у нее нет сил для прямого противостояния, борьба между радикальными исламистами и правящими режимами представляется реальной перспективой на ближайшее будущее. Новосозданное АКМ стало отличаться не отмечавшимся ранее в Алжире использованием боевиков-смертников, и более того - малолетних шахидов. [60, c. 206]

АКМ быстро распространила свою активность на весь Североафриканский регион и взяла под свой контроль другие радикальные группировки.

Согласно данным французских спецслужб, по состоянию на 1 июля 2007 г. кроме Алжира участники АКМ действовали в Египте, Ливии, Марокко, Мавритании, Мали, Нигере и Тунисе. [28]

Одна из установленных особенностей АКМ - основные источники ее финансирования находятся во Франции и в Испании.

Ответ на активизацию Аль-Каиды в регионе страны Северной Африки видят в налаживании тесного сотрудничества, в частности, в рамках инициированной Соединенными Штатами программы Транссахарского партнерства в борьбе против терроризма.

Заметное негативное влияние на региональную безопасность оказало то, что регион Северной Африки в целом играет все более заметную роль в системе международного наркотрафика, причем не только как транзитного пункта на пути в Европу, но и как важного поставщика наркотиков. Центр производства "мягких" наркотиков находится на севере Марокко в горной цепи Риф. Точные данные об объемах поставок наркотиков из Марокко в Европу по понятным причинам неизвестны. Однако определенное представление могут дать следующие данные: в 2006 г. только в районе Танжера марокканская жандармерия захватила свыше 80 тонн различного наркотического зелья. Со своей стороны, таможенники Танжерского порта в 2007 г. изъяли 35 тонн гашиша. А ведь кроме Танжера у Марокко есть еще несколько путей в Европу: Касабланка, Танжер-Мед, испанские анклавы Сеута и Мелилья. [28]

Еще одним вопросом, напрямую связанным с региональной безопасностью, является то, что страны региона включились в космическую гонку. Пока их усилия направлены в первую очередь на то, чтобы обзавестись собственными спутниками дистанционного зондирования Земли. Следует отметить, что за таким названием скрыто другое предназначение подобных космических аппаратов - ведение разведки. Такие спутники к началу 2007 г. уже были у Алжира и Марокко, а к началу 2008 г. собственным спутником обзавелся и Египет. [28]

Все больше обостряется проблема распределения вод Нила. Из рассматриваемых нами стран в этом вопросе завязан Египет, у которого есть трения с Суданом и другими государствами, расположенными в верхнем течении Нила.

Современный Египет почти полностью зависит от вод Нила, в то время как 95% нильской воды проистекает из других стран бассейна этой великой реки: Судана, Эфиопии, Кении, Уганды, Руанды, Бурунди Танзании и Демократической Республики Конго (ДРК), Эритреи. [12, c.45] Сама же АРЕ является замыкающим, последним звеном в этой цепи из 10 государств. Однако проблема обеспечения водой проявляется в нем в наиболее острой и законченной форме. Нил для Египта - главная жизненная артерия, и то, что происходит выше по течению реки не может не вызывать в АРЕ пристального интереса, а в целом ряде случаев и серьезного беспокойства.

На сегодняшний день основную долю нильской воды потребляют Египет и Судан. При этом наиболее уязвимым в плане обеспечения пресной водой является Египет, где 98% населения проживает в долине Нила. На реку сегодня приходится 85% потребляемой в стране пресной воды - остальное дают грунтовые воды, повторное использование дренажных вод после орошения и очищения канализационных вод. В приморских районах все более широкое распространение получает опреснение морской воды. [12, c.46] В то же время реальной альтернативы Нилу у Египта нет, и в обозримой перспективе не просматривается. Тем временем водные потребности Египта постоянно возрастали и продолжают расти.

Значимость Нила для Египта определяется не только демографическим и экономическим факторами. Очень важное значение имеет также фактор политический и геополитический, который может вызывать сокращение водных ресурсов страны. Ведь негативные процессы, в социальной сфере из-за нехватки воды скорее всего затронут не только сам Египет, но и могут отразиться на стабильности во всем регионе Ближнего Востока и Северной Африки.

Проблема обеспечения страны водами Нила относится к высшей сфере национальной безопасности АРЕ. Любая угроза поступлению в Египет нужного количества нильской воды может послужить поводом для немедленного начала египтянами военной акции.

На сегодняшний день сложившаяся практика и правовая база в отношении водозабора полностью защищает монополию Египта и частично Судана на использование вод Нила. По египетско-суданскому соглашению 1959 г. АРЕ имеет право использовать 55,5 млрд куб. м воды, а Судан - 18,5 млрд. [37]

Условия соглашения, вполне устраивающие Каир и Хартум, создают в то же время непреодолимое препятствие для формирования нового соглашения об использовании вод бассейна Нила всеми его странами на равных началах. Сегодня другие принильские государства лишены официально закрепленного и юридически оформленного права использования водных ресурсов реки для реализации собственных проектов экономического развития, прежде всего, связанных с обеспечением продовольствием численно возрастающего населения и с созданием гарантий от стихийных бедствий, включая засухи и голод.

Проблема водных ресурсов становится одной из важнейших в отношениях АРЕ с соседними странами - Суданом и Эфиопией. Именно поэтому в Каире выступают против раздела Судана на арабо-мусульманский Север и негроидный Юг, что, скорее всего, создаст дополнительные трудности в водном вопросе. [38, c.401]

Стремление Эфиопии играть более заметную роль в процессе управления водными ресурсами Нила и реализовать собственные программы и идеи идет вразрез с принципами египетско-суданского сотрудничества по Нилу. Эфиопия и некоторые другие государства нильского бассейна все решительнее выступают за пересмотр соглашения 1959 г. Более того, Эфиопия взяла на себя роль лидера стран верхнего течения Нила, не вошедших в данный договор, и добивается установления фиксированной доли водных ресурсов для каждого государства на основании норм международного права.

В Каире считают, что эфиопская позиция непризнания и пересмотра соглашения 1959 г. и желание властей в одностороннем порядке использовать воды реки, особенно в свете осуществления египетских проектов на Синае и в Западной пустыне, опасна для Египта. [43, c.59]

Руководство АРЕ опасается также, что в случае, если Эфиопия выставит заявку на собственную квоту нильской воды, то Египту придется уменьшить свою. [43, c.60] АРЕ предлагает урегулировать спорные проблемы путем конструктивного диалога с тем, чтобы Эфиопия могла осуществлять свои проекты только в случае получения согласия других стран, в первую очередь, естественно, Египта.

Энергично заявляя о своей готовности отстаивать "исторические права" на имеющуюся водную квоту, Египет в то же время использует гибкую тактику переговоров, ставя вопрос о предоставлении Эфиопии экономической и технической помощи, предлагая снабжать ее электроэнергией в обмен на возможно более полное сохранение своей доли вод Нила. [12, c.50] Каир не заинтересован в углублении конфликта с Эфиопией, т.к. это может привести к большей поляризации сил и дестабилизации обстановки в регионе Северо-Восточной Африки, а также ограничило бы египетское влияние на региональные процессы в будущем.

Во многом именно поэтому Египет стремится к многосторонним и двусторонним переговорам по разделу вод Нила, демонстрирует миролюбие по отношению к вопросу о пересмотре существующего соглашения 1959 г. По мнению Каира, справедливый раздел нильской воды означает, прежде всего, "наиболее эффективное использование вод Нила государствами бассейна в соответствии с потребностями каждого из них". Исходя из этого, египтяне выступают за создание механизма коллективного управления Нилом, призванного смягчить остроту проблемы. [38, c.403]

И хотя Египет не желает идти по пути разрастания конфликта с Эфиопией, в случае неуступчивости последней, он готов пойти и на более радикальные меры. В 1999 г. египтяне даже пригрозили применить оружие, если Эфиопия будет злоупотреблять своим положением в верховьях реки.

Каир использует и другие средства противодействия эфиопским планам. В частности, египтяне чинят препятствия в деле получения Эфиопией иностранной финансовой помощи. Налаживанию плодотворного диалога между двумя странами в значительной степени мешает давняя вражда между ними.

Суданское руководство отчетливо понимает исключительную важность и болезненную чувствительность египтян к нильской теме, особенно когда речь заходит об изменении сложившегося статус-кво. Именно поэтому в поисках путей урегулирования конфликтных ситуаций с Египтом суданцы делают акцент на общности стратегических интересов двух государств

Официально и на практике Судан последовательно и неукоснительно придерживается всех пунктов соглашения 1959 г., подчеркивает его правовой характер. Для этого у Хартума есть ряд серьезных оснований: во-первых, в настоящее время реальное потребление Суданом нильской воды не превышает 14,5 млрд. куб. м, т.е. 4 млрд ежегодно остается неиспользованными [12, c.49]; во-вторых, заключение любого нового соглашения с участием всех государств бассейна Нила вряд ли позволит увеличить нынешнюю суданскую квоту.

Не вызывает сомнения и тот факт, что египтяне добровольно никогда не согласятся пересмотреть свою долю в чью-либо пользу. Напротив, любя попытка, и это понимают в Хартуме, нарушить в одностороннем порядке действующее соглашение будет незамедлительно пресечена Каиром, причем самым решительным образом.

Дополнительную напряженность в двусторонние отношения между Египтом и Суданом, а следовательно и бросило вызов региональной безопасности, внесло обострение территориального спора о принадлежности "треугольника Халаиб" (территория площадью около 18 тыс. кв.км с населением до 20 тыс. человек на побережье Красного моря). [43, c.61]

Одной из причин обострения давнего территориального спора стало предоставление суданским правительством концессии на разведку и добычу нефти в "треугольнике" канадской компании. На границе произошли вооруженные столкновения.

В 1995 г. египетские войска заняли территорию "треугольника", за исключением города Халаиб. Ситуация еще больше обострилась после неудачного покушения на президента АРЕ Х. Мубарака в Аддис-Абебе в июне 1996 г., в причастности к которому Египет обвинил суданские власти. [37]

Однако ни Каир, ни Хартум не были заинтересованы в дальнейшей эскалации противостояния и, начиная с 1997 г., напряженность между ними стала постепенно снижаться.

Таким образом, на современном историческом этапе стратегической задачей внешней политики Египта остается последовательное утверждение лидерства страны в Арабском мире, политическое и экономическое упрочнение позиций АРЕ в регионе Ближнего и Среднего Востока, а также на африканском континенте. Мало чем отличается позиция Алжира и Марокко. Четко прослеживаются в действиях обеих держав стремление зациклить экономическую интеграцию региона Северной Африки на себя.

Анализируя политики этих стран видно, что наиболее стабильные экономически и политически государства неизменно стремятся стать лидеров данного региона, что приводит к обострению противоречий между ними, делает международные отношения в данном регионе менее стабильными.

Однако, несмотря на продолжающееся развитие в этих государствах, следует отметить, что тенденции развития торгово-экономического сотрудничества между странами Северной Африки на протяжении последних десятилетий показывают, что процессы экономической интеграции в регионе заметно отстают от темпов развития экономического сотрудничества в других регионах.

Рвение всех трех государств к лидерству также имеет сильное влияние безопасность в регионе. Так, Алжир и Марокко конкурируют по вопросу, связанному с Западной Сахарой. При этом ни одна из сторон не желает уступить хоть немного свои позиции, дабы не потерять свое первенство, что и затягивает решение конфликта.

• Экономическое взаимодействие США и стран-членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ)